"Лис Арден. Повелители сновидений " - читать интересную книгу автора

Огневица заглянула через плечо Гильема.
- Ансельм Торонетский... ишь, как твой собрат разошелся!
В ответ трубадур посмотрел на нее так... словно смертельно раненый,
умоляя о пощаде - зная, что ее не будет.
Когда поздней ночью Гильем сидел у костра, рыжеволосая еретичка подсела
рядом, протянула свою флягу.
- Смотри-ка ты... темень, хоть глаз коли... и огонь. Ровно в
преисподней.
- Ты так говоришь, будто уже побывала там.
- Так оно и есть, брат певец. Побывала. Постояла... только холодно
было. Как есть ноги окоченели.
Гильем, догадавшись, о чем вспоминает Огневица, почти поспешно глотнул
из фляги и вернул ее хозяйке.
- Огни в воздухе плавали. Факелы. И темнота. Я думала, Господь
милосерд, приберет и меня вместе с мужем. Не прибрал. Думала, хоть разума
лишит, чтоб не мучалась. Не лишил. Все чувствовала, все понимала - и как
Франсуа хрипел в петле, и как ребенок пошел... и как хорошо, когда горячая
кровь по ногам застылым льется...
Гильем, не глядя, ощупью нашел флягу, глотнул. Письмецо, недавно
вернувшийся с ночной прогулки, беспокойно заклекотал.
- Преисподняя... - Огневица странно, протяжно засмеялась, - Огни и
тьма, холод и горячая кровь. Вот только Дьявола не было. Люди и сами
справились.


* * *

... Он открывает глаза. Тихо... темно... потрескивают поленья в камине.
Это его комната. Все спокойно. Он откидывается было на пышные подушки... и
опять вздрагивает.
Садится, накидывает на плечи теплый плащ, привычно крестится, не
вкладывая в этот жест особого смысла. Сейчас для него это не более, чем
почесывание спины. Оглядывает комнату - на этот раз подозрительно. Все
по-прежнему спокойно. И когда он уже собирается вновь улечься под теплое
одеяло...
- Добрая ночь, Бернар.
Голос этот, совсем как в прежние, невозвратные времена, глубок и
ярок... и весел.
- Рад тебя видеть в добром здравии, дружок... - трубадур улыбается. -
Как поживаешь? Не трудно ли на темной дороге?
Не в силах вымолвить ни слова, Бернар с трудом сглотнул. В горле словно
камень застыл.
- Я так и знал... - чуть укоризненно сказал Аймерик Пегильян. - Совсем
пение забросил. Голос посадил на проповедях своих... Что ж ты, дружок, все
уроки мои забыл? Тебе же голос не меньше прежнего нужен, шутка ли, толпу
словом держать. А ну, давай-ка вставай, садись к огню поближе - да споем
вместе, глядишь, и голос вернется.
Бернар по-прежнему молча смотрел на своего учителя - кому по его
приказу вырвали язык. И не столько для того, чтобы не болтал лишнего, а
чтобы не пел... уже никогда боле. А тот привычным движением взял из-за спины