"К.Арайс. Латышские народные сказки " - читать интересную книгу автора

только на внешнюю обрисовку некоторых сказочных образов, но не могла заметно
изменить идейную направленность сказки. Это и понятно - слишком глубокая
пропасть отделяет народную фантастику от религиозной мистики. Любая религия
старается уменьшить веру человека в свои силы, внушить доверие к неким
высшим силам; сказки же воспитывают в человеке сознание собственной силы и
мудрости. Возникнув на ранних стадиях развития человеческого общества,
многие сюжеты и образы волшебных сказок продолжают жить в сознании народных
масс в течение долгих веков. Вместе с тем древние сюжеты подчинены
непрерывному процессу развития, каждая новая эпоха в жизни народа вносила
свои изменения в древние сказочные образы Старинные мотивы переплетались с
новыми, забывались образы и детали, ставшие ненужными или непонятными.
Живучесть древних сюжетов исторически обусловлена обстоятельствами, в
которых создавались и распространялись народные сказки. Традиционность
сюжетов помогала сохранять в памяти длинные и сложные повествования
Традиционность образов способствовала пониманию содержания и идейного смысла
сказки. То, что не договаривал сказитель, легко было дополнить слушателю на
основе уже знакомых традиционных черт сказочного героя. Так схематически
можно представить себе творческий процесс создания сказки в условиях ее
активной жизни в народе. Большую роль "соавторство" народных масс играло
также при воплощении нового содержания и новых идей в старые сюжеты и
образы. Новые мотивы и характеристики только тогда закреплялись в фольклоре,
когда они получали признание народных масс. Без такого признания сказка даже
в исполнении талантливейшего сказителя не могла претендовать на широкое и
долгое бытование в народе. Древнее воплощение темных сил природы - черт в
латышских сказках постепенно преобразился в символ феодальной эксплуатации -
злого и жестокого барина. Благодаря обогащению содержания образ черта
сохранял живучесть в фольклоре в течение столетий. Активное участие народные
массы принимали и в распространении сказочных образов и целых сюжетов от
народа к народу. Как известно, народные сказки по праву считаются самым
интернациональным жанром народного творчества. Общие сказочные сюжеты и
мотивы встречаются не только у соседних народов, но и во всех районах
земного шара. Немало таких интернациональных сюжетов и в латышском
фольклоре. Объяснение этому следует искать в исторических судьбах латышского
народа. В прошлом на территории Латвии происходили многочисленные войны
между чужеземными завоевателями, через Латвию пролегало немало путей
иностранных купцов и ремесленников. Среди них были русские, белорусы, немцы,
поляки, литовцы, эстонцы. Значительную роль в обмене духовными ценностями
играли многовековые дружеские связи латышей со своими восточными соседями.
Все это не могло не оказать влияния на формирование духовной культуры
латышского народа. Если случайно услышанная новая сказка нравилась и по
идейной направленности отвечала интересам трудового народа, она очень скоро
локализовалась, становилась своей сказкой. Заимствованное преобразовывалось
народной фантазией и приспосабливалось к существовавшим в Латвии условиям и
общественным отношениям. Так в течение веков взаимообога-щался сказочный
репертуар в первую очередь соседних дружественных народов. Не удивительно,
что в латышских волшебных сказках так много сюжетов, сходных со сказочными
сюжетами, бытующими в фольклоре русского, белорусского, литовского и других
народов. Самыми популярными в латышском фольклоре являются сказки о борьбе с
многоголовыми чудовищами, об освобождении заколдованной принцессы, о третьем
сыне, сказки о сиротке и родной дочери. Положительные герои латышских