"Любимая Бабушка Арагорна "Ведьмак" (пародия на цикл "ведьмачьих" романов А.Сапковского)" - читать интересную книгу автора

при алебарде, гном Шуттенбах с гармошкой, долговязый белобрысый кметь с
козой, два странствующих рыцаря, один упитанный тимерский полковник в
подштанниках с государственным гербом в виде лилии, несколько бандитского
вида типов без определенных занятий, три в стельку пьяных солдата
тимерской тяжелой конницы верхом, которые едва держались в седле и
невнятно пытались выяснить дорогу на Соден, музыканты и трубадуры,
акробат, профессиональный игрок в кости, два пророка, - из них один
фальшивый, скульптор по мрамору, взвод бойцов Фатально-Освободительного
Движения Скоя'таэлей, а также дрессировщица крокодилов с питомцем и
светловолосый, вечно пьяный медиум женского пола, которые забрели сюда
явно поошибке. Допплер смиренно стоял рядом, поскольку, когда он в свое
время попытался влезть под одеяло в образе кресла, его вышвырнули вон.
Дуду не без оснований опасался, что если он примет свой естественный
облик, его вообще убьют, а чародейка Йеннифэр наложила на него блокаду, не
дававшую превратиться во что-то другое, ибо решила, что кресло ее сейчас
больше устраивает. Рыцарь Булькенбрюхх фон Будке резко вскочил с
аквариумом на заду и заорал:
Это почему же этот хам остается? Почему мы должны выметаться, а он
нет?! А я вот не намерен выметаться! Я башку ему срубить намерен!
Нестройная толпа мимолетных увлечений чародейки не двигалась - вся за
исключением двух особ женского пола: дрессировщицы с крокодилом на руках и
вечно пьяного медиума. Эти, натыкаясь на мужчин и мебель, судорожно искали
выход.
Ведьма-ак,-с явной неприязнью протянул один из реданских
арбалетчиков,-С каких это пор мутанты в нашей стране распоряжаться стали?
А не стрельнуть ли мне в него?
Чего ради мы будем выметаться?-спросил один из эльфов-скоя'таэлей,
продолжавший спокойно сидеть на кровати с книгой,-Сейчас по списку моя
очередь - этот придурок без штанов, но в шлеме, и так вперед меня пролез.
Вам по-доброму только что велели валить отсюда,-с хорошо сдерживаемой
неприязнью к конкурентам напомнил Геральт,-А то я за себя не ручаюсь.
Мы тоже за себя не ручаемся, ведунская твоя морда!-парировал
бандитского вида небритый мужик в хелберке и кольчуге поверх ночной
рубашки. В руках он держал секиру. Несколько субъектов без определенных
занятий тоже сделали шаг вперед, поигрывая кистенями и зерриканскими
саблями.
Вдруг дверь со скрипом отварилась, и в комнату физиономией вперед
брякнулся человек, одетый в нарядный голубой кафтан и фантазийное, хотя и
грязное жабо.
Лютня, грохнувшись, загудела в такт стуку его мордахи об паркет.
Make love, don't war!-заплетающимся языком провякал гость,-Как здорово,
что все мы здесь сегодня собрались! Я хотел... хотел сказать: все! Во-о...
Ведьмаки, тимерцы, реданцы, нильфгаардцы, гно-омы, скоя'таэли, маляры... И
никто никого не убива... не убивает! Давайте дружить!
Лютик!-воскликнул Геральт.
Не убивает?-нехорошо ухмыльнулся нильфгаардский сержант при
алебарде,-Ситуация абсолютно ненормальная для романа Сапковского! Я за то,
чтобы ее немедля исправить.
Но ведьмак, не обратив внимания на новую угрозу, подбежал к поэту,
обнял и, придерживая за жабо, придал другу стоячее положение: