"Лидия Арабей. Череда (концовка отсутствует)" - читать интересную книгу автора

вытирать его.
Павла это почему-то тронуло, он вышел из столовой, спустился с крыльца
и встал, глядя на окна столовой, закрытые ставнями. Постоял немножко и
пошел, направляясь в сторону своего дома, но опять остановился, оглянулся на
столовую, и тут ему пришло в голову подождать, пока Таня выйдет, и проводить
ее домой. Вот удивится Таня, когда увидит, что он ее ждет... Да и самому
интересно... Все равно делать нечего...
Она долго не выходила, Павел начинал уже терять терпение, хотел
повернуться и пойти домой, потому что замерз в своем подбитом ветром
пиджачке с распахнутой грудью - на воротнике рубашки оторвалась пуговица, и
он никак не мог собраться пришить ее, берег пуговицу, нося с собой в
кармане. Уже давно ушла из столовой Ванда, вышли и еще работницы, а Тани не
было.
Наконец еще раз хлопнула дверь, и появилась Таня - в темном платке,
закрученном один углом вокруг шеи, в длинноватом, будто мужском, пиджаке с
засученными рукавами, с корзиной в руке. Она сбежала с крыльца и пошла по
тротуару, слегка подпрыгивая, размахивая свободной рукой. Она шла как
человек, который не думает, что за ним следит чей-то глаз, и Павел с минуту
даже поколебался, догонять ли ее, но было бы смешно ждать почти час, а потом
пойти домой одному, - зачем же надо было тогда стоять и мерзнуть? - и он
вышел из-под стены столовой, где, прячась, ждал Таню, направился за ней. Она
услышала за собой шаги и оглянулась, сразу узнала Павла и приостановилась,
подалась в сторону, будто давая ему дорогу.
Павел подошел к ней, остановился.
- Добрый вечер, - сказал он, почему-то волнуясь.
Таня ничего не ответила, только взялась двумя руками за ручку корзины.
- Вот, ждал тебя, - сказал Павел.
Они стояли - Таня на самом краешке тротуара, держа корзину обеими
руками, а Павел посреди тротуара, опираясь на свою палочку. Он был, может,
на голову выше Тани и смотрел на нее сверху вниз.
- Ну что ж мы стоим, пойдем, - сказал он наконец и отошел немного в
сторону, давая и Тане место на тротуаре. - Что ты там так долго делала? Я уж
думал, и ночевать в столовой останешься.
Таня, кажется, никак не могла прийти в себя, наконец взяла корзину
опять в одну руку, тронулась с места.
- Да это... мы там... полы мыли, - ответила Павлу, идя уже рядом с ним
и глядя вниз, под ноги.
- Где ты живешь? Я тебя провожу, - сказал Павел.
- Ой, что вы, у вас же нога болит, - словно испугалась Таня.
- Ничего, она не очень, - ответил Павел, хотя нога у него в то время и
болела, может, оттого, что долго топтался на холоде возле столовой.
Облака, легкие, как дым, низко плыли над местечком, они плыли быстро,
рассеивались и снова собирались, густели, скрывая собой бледный и холодный
круг луны, потом луна опять как бы прорывалась из-под облаков и катилась,
катилась, словно за густыми клубами дыма. Воздух был промозглый, днем шел
дождь, и еще висела его холодная влага. Тихо шелестели в скверике липы,
переливая на своих уже не густых листьях лунный свет.
- Дай твою корзину, я понесу, - сказал Павел.
Таня даже отступила от него.
- Ой, что вы, я сам, - ответила она.