"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

ноги, резко входит. Я даже вскрикиваю. Мне немного больно и гораздо больше -
приятно. Мозги проясняются. Чуть-чуть...
- Думай... давай, - рычит он, прижимая мои согнутые ноги коленями к
груди. Выражение лица у него мало подходящее для занятий сексом -
недовольное и презрительное.
- О... чем?..
- Что... за фигня... творится?
Я закрываю глаза, стараясь удержаться хотя бы в том немногом уме, что
отпущен мне на сей раз. Ритм сотрясает все тело, кровь пульсирует в висках.
Кажется, вот-вот лопнет сковывающая мозги оболочка. Пальцы Киры больно
щиплют мои бедра, это только добавляет удовольствия.
Лед осколками разлетается под напором ледоруба, все ближе темная речная
гладь. И, наконец, ледяное поле раскалывается, освобожденная вода бьет из
проруби гейзером, растворяет льдины, затапливает берега...
Рекламная пауза.
- Тэри, Тэри... от тебя спятить можно, - выдыхает Кира, падая рядом со
мной. Вид у него усталый. Затраханный.
Я со смущением вспоминаю все, предшествовавшее эротической сцене, и
краснею. Потом краснею из-за самой эротической сцены, вернее, из-за ее
подоплеки. Щеки горят, словно мне надавали пощечин. Экое позорище. Надеюсь,
язык у Киры не очень болтливый? Хотя надеяться в этом плане на тенника...
- Я в душ, приду и буду думать, хорошо?
- Я с тобой пойду. Вдруг ты еще куда подеваешься...
Ванная уже выглядит вполне пристойным образом, на смену чудовищному
джакузи пришла вполне обычная удобная ванна и душ с гидромассажем. Кира
натирает меня мочалкой и полощет, мне остается только поворачиваться и
наклоняться, следуя его указаниям. Напоследок - контрастный душ. Жестокая
штука, но эффективная. Оторавшись под тугими ледяными струями, я выпрыгиваю
из ванны, как ошпаренная козочка, и хватаю большое махровое полотенце.
Растеревшись, надеваю халат. Мне все еще холодно, но в голове прояснилось.
- Пойдем на кухню чаи гонять, - предлагает Кира. Я усмехаюсь. Еще один
любитель древнего восточного напитка. Мало, что ли, Лаана на мою голову...
Он заваривает зеленый чай с ванилью, простенький, из пакетиков. Но мне
нравится. Наверное, у меня дурной вкус. С удовольствием наливаю чай в
блюдечко. Лаан заклеймил бы меня позором, если бы увидел это, - но мы с
Кирой в квартире одни, остальные уползли отсыпаться по родным завесам.
Смотрю на него - халат тенник не надел, только обмотал полотенце вокруг
бедер. Так и сидит на табуретке, голый, тощий, неопределенного возраста.
Ребра и ключицы торчат, как у жертвы продовольственного кризиса. Вспоминаю,
как он сооружал мне постель, как намыливал волосы, и вдруг краснею, второй
раз за полчаса. Теперь мне понятна его репутация мечты любой горожанки. Он
не только редкий умница и прекрасный любовник, он еще и заботлив, как отец.
Я имею в виду, хороший отец. Какой женщине это не по вкусу?
"Я не люблю тенников, не люблю тенников, не люблю", - повторяю я себе,
хлебая горько-сладкую бледную жижу. Беру с подоконника все ту же книгу,
теперь выбираю еще одно любимое число - семьдесят девять. Город, расскажи
мне что-нибудь утешительное!
"...Двое стояли на мосту, а за спиной у них было небо.
Двое стояли на мосту - в паре шагов друг от друга. Они не знали друг
о друге ничего. Он видел ее профиль, полускрытый пышной копной волос. Видел