"Сергей Антонов. Дело было в Пенькове" - читать интересную книгу авторачувстве было что-то стыдное. - Все-таки не кто-нибудь, а отец. Надо
по-хорошему. - По-хорошему век тебя не дождаться. - А ты помирись с ним... Помирись, ладно? - С начальством трудно мириться. - Чего проще! Работай, как люди, он к тебе и переменится. - Работа не Алитет, в горы не уйдет... А лен колотить все равно не стану. Бабье дело. - Мы, доярки, и то колотим. Время-то уходит. Приходи, Матвей, ладно? Приходи, желанный ты мой.... - говорила она, водя мягкой щекой по его твердым, горьким от табака губам. Матвей помолчал, потом спросил тихо: - Помирюсь - распишемся? - Тогда - как хочешь. Сам знаешь: без тебя мне пе жить. Приходи завтра, ладно? - Ладно. Приду. И, не попрощавшись, Матвей пошел домой, а Лариса стояла и слушала его шаги до тех пор, пока на той стороне деревни не звякнула клямка калитки. Глава третья Бочка с лигроином Хотя Иван Саввич и не показал виду, но слова Матвея о бочке лигроина Несколько дней назад правление решило свезти на колхозный рынок овощи и картошку. Выезжать надо было поскорей, потому что начинался сентябрь и дождь мог полить каждую минуту. Сразу после заседания правления Иван Саввич распорядился подготовить к дальнему рейсу полуторку и выделил двух непьющих сопровождающих. Во избежание придирок городской милиции машина была вымыта и вычищена. Сопровождающие погрузили плетеные корзины с овощами, и шофер, разогнав нахальных внеплановых пассажиров с мешками и кошелками, закрутил проволокой бортовые крючья. Однако в последний момент выяснилось, что на складе осталось только полведра горючего. Иван Саввич рассердился, вызвал кладовщика, пригрозил ему ревизией, потом велел заложить подводу, сходил в сельпо и, выйдя оттуда с оттопыренными карманами брюк, уехал в тракторную бригаду. Часа через два он вернулся с бочкой, в которой плескался лигроин, и шофер, во второй раз выгнав из кузова упрямых пассажиров, благополучно отбыл в город. Откуда взялась бочка - никто не интересовался. Кроме Ивана Саввича, знал об этом только тракторист Зефиров, подписавший, вместе с председателем акт о перепашке зяби, да четырнадцатилетний Витька-плугарь, которому было велено отвечать, если кто-нибудь спросит, что зябь перепахали два раза, Иван Саввич был человек честный и воровства в колхозе не переносил. Обмен государственного лигроина на литр водки он считал не воровством, а рядовой хозяйственной операцией. "Во-первых, лично я, - рассуждал Иван Саввич, - никакой выгоды, а тем более обогащения от этого обмена не получил, а, наоборот, истратил на водку свои деньги, за которые еще неизвестно как придется отчитываться перед женой. Во-вторых, всему колхозу и отдельным |
|
|