"Марк Энтони. За гранью (Последняя Руна-1) " - читать интересную книгу автора

рекламных плакатов, которыми он был обклеен, давно поблекли и выцвели. Но
если приглядеться, еще можно было различить на них призрачные фигуры людей
в костюмах и платьях, вышедших из моды два десятилетия назад. Они смеялись
и радовались жизни, с наслаждением затягиваясь дымом тонких белых сигарет,
элегантно зажатых между холеными длинными пальцами.
Уайлдер с усилием открыл тяжелую, неподатливую дверь и выбрался
наружу. Студеный ветер, вздыхая, шелестел по поросшим высохшей травой
пригоркам, и Трэвис от души порадовался, что догадался надеть дубленку, под
которой, правда, на нем были лишь полинявшие синие джинсы и
рыжевато-коричневая рабочая рубашка. Он был высоким, поджарым и
широкоплечим, но вечно сутулился, должно быть, бессознательно стесняясь
своего роста. Хотя ему уже стукнуло тридцать три, выглядел он гораздо
моложе, а когда улыбался смущенной, по-детски озорной улыбкой, мог вообще
сойти за подростка. Волосы на голове имели устойчивый тускло-желтый
песочный цвет, а вот в бороде, которую он обычно отпускал к зиме, чтобы
уберечь лицо от холода, а иногда и просто так - от лени, приобретали
неожиданно яркий золотисто-медный оттенок.
Трэвис поправил очки в тонкой металлической оправе. Эти очки подарил
ему несколько лет назад Джек Грейстоун. Джек владел "Обителью Мага",
антикварным магазинчиком в западной части города, и был одним из старейших
и лучших - а может быть, и самым лучшим, - друзей Уайдцера. Этим очкам было
больше ста лет, и принадлежали они некогда молодому стрелку-ганслингеру
[Ганслингер - букв, человек, очень быстро выхватывающий оружие. Давно
устаревший термин времен покорения Дикого Запада] по имени Тайлер Кейн.
Джек любил повторять, что лучший способ понять настоящее заключается в том,
чтобы взглянуть на него сквозь призму давно минувшего прошлого. Временами
Трэвису казалось, что Джек Грейстоун - самый мудрый из всех известных ему
людей.
Похрустывая сапогами по мерзлому грунту, Уайлдер подошел к щиту
вплотную и сразу обнаружил привлекшее его внимание несоответствие.
Вчерашняя ночная буря оторвала изрядный клок сигаретной рекламы, под
которой скрывалась картинка, демонстрирующая весьма своеобразный ландшафт.
Нет, даже не картинка, а скорее фотография. Изображение выглядело настолько
реальным и четким, что прямо дух захватывало. Склон заснеженной горной
вершины, у подножия которой угадывалось нечто похожее на вечнозеленый лес.
Трэвис машинально протянул руку, чтобы отодрать до конца потускневший
рекламный плакат.
И в это мгновение он услыхал звон колокольчиков.
Звук был слабым и отдаленным, но на диво ясным и прозрачным. Чем-то он
напомнил Уайлдеру перезвон бубенчиков на мчащихся зимней ночью санях. Он
опустил руку и склонил голову на плечо, прислушиваясь, но не услышал больше
ничего, кроме заунывного посвиста ветра, шныряющего среди гранитных скал.
Он поежился и вспомнил о том, что ему давно пора быть в салуне. Что бы это
ни было, оно бесследно исчезло, если только ему вообще не померещилось.
Трэвис выждал еще мгновение и со вздохом зашагал обратно к грузовичку.
Ветер внезапно сменил направление и донес до ушей Уайлдера мимолетный,
но отчетливо различимый обрывок музыкальной фразы. Он вздрогнул и резко
обернулся. Музыка снова смолкла, но на этот раз ему удалось засечь
направление. Взгляд его скользнул по заросшей побуревшей сухой травой
пустоши и остановился на почерневших руинах в нескольких сотнях ярдов от