"Эвелин Энтони. Выстрелы в Замке Маласпига " - читать интересную книгу автора

боюсь.
- Мне показалось, что вас слегка укачивает, - сказал он. - Но мы уже
почти приехали.
Через несколько минут, сделав широкий вираж, они подъехали к массивной
каменной арке. Над темным проходом в стене красовался герб Маласпига. Венок
и колос с угрожающе острой остью. Здесь этот герб выглядел неприкрыто
жестоким. Инстинктивно, словно пытаясь отвратить зло, она прикрыла левой
рукой свой перстень.
Они въехали в огромный двор. Вокруг них всей своей громадой, как
иллюстрация из учебника истории, высился Замок со своими квадратными
башнями и массивными стенами. Катарина изумленно вскрикнула. Канадец,
ухмыляясь, посмотрел на нее.
- Я же говорил вам. Это впечатляющее зрелище.
- Здесь сами камни вопиют к небу, - повернувшись к нему, сказала
Франческа ди Маласпига. - Я ненавижу Замок.
К машине подошел лакей в пыльной черной ливрее. Он отворил дверцу для
герцогини. За ней последовала и Катарина. Солнце уже клонилось к закату,
обагряя небо над зубцами крепостной стены. Машина Алессандро стояла перед
ними. Никто не подошел к Катарине, не сказал ей ни слова. Несколько
мгновений она оглядывала великую крепость своих предков, облитую кровью
закатных лучей, и на нее нахлынуло ощущение холодной фатальности.
- Катарина, - послышался рядом хорошо знакомый голос, - добро
пожаловать в Маласпига. - Обернувшись, она увидела рядом улыбающегося ей
герцога. Он взял ее под руку. И она почему-то вдруг вспомнила
предупреждение Рафаэля: если понадобится, он безжалостно ее убьет.
Что-то древнее пробудилось в ее сердце: непоколебимая решимость
сохранить свое достоинство перед лицом опасности, презрительное приятие
смерти. И это как бы не имело никакого отношения к Катарине Декстер и
Новому Свету за океаном. Она улыбнулась, глядя на возвышающегося над ней
герцога.
- Великолепное зрелище! - воскликнула она. - Но не будь я сама из рода
Маласпига, оно, пожалуй, внушало бы мне страх.
Все еще под руку с герцогом она вошла в Замок. Старая герцогиня
поднялась к себе в комнату, чтобы передохнуть перед ужином. Она сердито
ворчала на то, что ей приходится покидать удобную Виллу, но ее сын все же
настоял на своем. Разговаривая с ней, он никогда не повышал голоса, не
проявлял никаких признаков гнева, но в конце концов она всегда уступала.
Это было неизбежно, и она не чувствовала ничего, кроме легкого раздражения.
Всю жизнь она склонялась перед волей мужчин, стараясь в то же время по
возможности поступать по-своему. Когда он объяснил, почему они должны
ехать, она попробовала было воспротивиться.
- Зачем ей оставаться в Замке? Почему бы ей не поехать на день вместе
с Джоном, с тем чтобы вернуться обратно? Столько лишнего беспокойства
только для того, чтобы показать ей Замок...
Но он даже не стал ее слушать. Вежливо напомнил о долге гостеприимства
перед их родственницей и о том, что вся семья должна проявлять о ней
подобающую заботу. Поездка в Маласпига все-таки состоялась, и старая
герцогиня чувствовала себя крайне утомленной. Около получаса она пролежала
в постели, а ее роза стояла в стакане на туалетном столике. На вечер была
уже приготовлена другая роза, завернутая во влажную тряпицу и фольгу. Она