"К.Антарова. Две жизни (Оккультный роман)" - читать интересную книгу автора

услыхал пущенное возмущённым тоном вдогонку: "Ну и английская харя",
- я уже не смог сдержаться, залился вовсю, и мне вторили два
раскатистых баса.
Но лорд Бенедикт, как истый англичанин, и бровью не повёл, - отчего
мне было ещё смешнее.
У ворот сада стояла отличная коляска в английской упряжке. Две
поджарые, истинно английские лошади нервничали, и их с трудом
сдерживал старый кучер во фраке, гетрах и башмаках светло-коричневого
цвета, с английским кнутом в руке, точь-в-точь как на картинках модных
журналов.
Я поглядел удивлённо на моего лорда, он элегантно чуть-чуть
поклонился мне и предложил первому занять место в коляске.
Я пожал плечами, сел, лорд быстро уселся рядом, сказал что-то кучеру,
чего я не понял, и мы помчались.
Довольно скоро мы выехали за город. Я ещё не видел окрестностей. По
обе стороны дороги тянулись виноградники, фруктовые сады, огромные
баштаны дынь и арбузов. Непрерывно ехали нам навстречу на ослах люди
всех возрастов в чалмах. Нередко на одном осле устраивались сразу двое.
Встречались и женщины, укутанные в чёрные сетки и покрывала, тоже
иногда сидевшие по двое на одном осле.
Всё тонуло в пыли; всё было залито солнцем и зноем, и казалось, конца
не будет этому обильному плодородию, мимо которого мы катили.
Так ехали мы около часа. Наконец мы свернули налево и, проехав ещё
немного, очутились в степи.
Картина сразу резко изменилась. Точно мы попали в другое царство.
Всё буйство природы, вся зелень остались позади; а впереди, - сколько
мог охватить глаз, - тянулась пустынная степь с выжженной травой.
Меня укачали ритмичный бег лошадей, мягкое покачивание эластичных
рессор и мельканье нагретого воздуха, и я незаметно для себя задремал.
- Мы скоро приедем, - сказал мне мой спутник по-русски. Я
встрепенулся, посмотрел на него и .. обмер. Передо мной сидел в чалме и
белой одежде мой ночной покровитель.
- Когда же вы успели переодеться? - почти в раздражении вскричал
я.
Он весело рассмеялся, приподнял обитую бархатом скамеечку, и я
увидел ящик, в котором лежали халат и тюрбан, в виде уже намотанной
чалмы.
- Я оделся, как требует долг восточной вежливости, - сказал мой
спутник. - Ведь если мы приедем в европейском платье - Али должен
будет подарить нам по халату. Я думаю, вам не очень хотелось бы сейчас
принимать подарок от кого-либо, а это халат вашего брата.
- Мне не только был бы несносен восточный подарок, но и вообще я
потерял, думаю навсегда, вкус к восточному костюму после маскарада и
чудес прошлой ночи, - не совсем мягко и вежливо ответил я.
- Бедный мальчик, - сказал Флорентиец и ласково погладил меня по
плечу. - Но, видишь ли, друг Левушка, иногда человеку суждено созреть
сразу. Мужайся. Вглядись в своё сердце, чей живёт там портрет? Будь
верен брату-отцу, как он был верен всю жизнь тебе, брату-сыну.
Слова его задели самую глубокую из моих ран, привязанностей и
скорбей. Острую тоску разлуки с братом я снова пережил так сильно, что