"Алексей Анохин. Дневник автостопа (путевые заметки)" - читать интересную книгу автора

целым, чистым и лишенным какой бы то ни было "наскальной живописи", в
противоположность креслам в провинциальных вокзальчиках. Зато стальные ручки
кресел были предусмотрительно и аккуратно выломаны строго через 4 кресла,
что создавало спальные места. На одном из таких мест я и расположился. Спать
было особенно уютно - слева спинки кресел, справа - рюкзак, который я
предусмотрительно пристегнул к креслам и к себе. Вообще-то это было лишней
мерой предосторожности, так как сам по себе он весил около тридцатника.
Однако я заметил, что между рядов бродил хитрый белорусский мент и будил
спящих под предлогом того, что их вещи "плохо лежат". Предосторожность
оказалась не лишней - стоило мне закрыть глаза, как он подошел и ко мне. -
Рюкзак то утащат, - сказал он. - А сумеют? - таким же пофигистским тоном
ответил я. - Ну вот возьмут, вот так, и пойдут, - ответил он и попытался это
продемонстрировать. Так как тридцатник килограммов, прицепленный наглухо
поясом и лямками к креслам одной рукой поднять сложно, то у него мало что
получилось. Убедившись в надежности "охранной сигнализации", он хмыкнул и
пошел бродить в поисках очередной жертвы.
Вскоре, сквозь сон я ощутил какие-то капли на лице. Первой мыслью было
то, что кто-то неосторожно открыл бутылку с газированным напитком. Я поднял
голову. Вокруг никого не было. Однако, стоило мне закрыть глаза, как еще
несколько капель снова упали на меня. Вскоре я увидел и источник капель: это
была дырявая крыша вокзала. Эта мысль не сразу пришла мне в голову, так как
вокзал был почти новый и выглядел довольно солидно и, к тому же, на дождя я
не видел уже 6 дней. Пришлось перемещаться и искать новое место (к счастью,
дырявой была не вся крыша).



День четвертый, 18 августа.

Утром я проснулся довольно рано - около 6 часов. Первое, что я сделал -
это приступил к реализации планов позавтракать. (Надо отметить, что горячий
чай последний раз я пил дома в Калининграде). Сначала я перекусил сальцом и
супом быстрого приготовления (надо было подчищать запасы, взятые в дальнюю
дорогу). Затем пил горячий чай с конфетами и кофе "каппучино" со всякими
сладостями. После этого, в прекрасном настроении я собрался к выходу.
Однако, посмотрев в зеркало я понял, что мои шансы поймать машину ниже, чем
когда бы то ни было. Все лицо было покрыто густой темной щетиной. Я еще раз
подумал о том, что не зря оказался в центре большого города.
Воспользовавшись тем, что г. Лукашенко еще не до конца развалил капитализм в
Беларуси, я нашел платное заведение соответствующего профиля, где все на
редкость сияло кафелем и пахло шампунем, и обрушил всю мощь своей бритвы на
молодую поросль. Добив Бленд-а-Мед'ом остатки кариеса я почувствовал себя
настоящим автостопщиком и стал мечтать о длинноногой блондинке за рулем
Феррари с открытым верхом.
Я вышел на привокзальную площадь и спросил у минских ментов - как
проехать до вильнюсского выезда с окружной. По опыту прошлого года я помнил,
что туда бегает троллейбус. Они долго смущались, мялись, потом сказали, что
47-й. Сел я в 47-й. Водитель сказал, что надо пересесть на 23-й. Пересел.
Вскоре я оказался на выезде из города (правда, до окружной еще было далеко).
Проезд без билета в очередной раз не вызвал у меня мук совести, чему я