"Габриэле д'Аннунцио. Идолопоклонники" - читать интересную книгу автора

И вся фаланга, вооружившись косами, серпами, топорами, кирками,
ружьями, собралась на площади перед церковью. Идолопоклонники вопили:
- Святой Панталеоне!
Дон Консоло, в ужасе от этого неистовства, укрылся в церкви, в
чуланчике за алтарем. Отряд фанатиков под водительством Джакобе проник в
главный придел, сорвал бронзовые решетки и спустился в подпольное помещение,
где хранилась статуя святого. Три лампады, налитые оливковым маслом, струили
свой мягкий свет в сыром воздухе святилища. За стеклом, посреди большого
диска, изображавшего солнце, сверкала серебряная голова христианского идола.
Стен не было видно за висевшими на них богатыми приношениями.
Когда идол на плечах четырех силачей показался наконец среди колонн
паперти, озаренный отблесками заката, страстный вздох вырвался у ожидавшей
его толпы, трепет охватил ее, словно этих людей овеял радостный ветер. И
вооруженная толпа двинулась вперед, а высоко над нею колыхалась голова
святого, глядя прямо перед собой своими пустыми глазницами.
Теперь на равномерно тускнеющем небе лишь временами вспыхивали более
яркие полосы; от них отделялись стайки легких облаков и, медленно тая,
уплывали. Позади толпы вся радузийская земля вздымалась горою пепла, под
которой тлеет огонь. Впереди простирались поля, теряясь в смутно
серебрившейся дали. Безмолвно сумерек заполнял звонкий лягушечий хор.
На улице, ведущей к реке, толпа натолкнулась на повозку Паллуры. Она
стояла пустая, но в некоторых местах на ней еще виднелась кровь. Тишину
внезапно прервали гневные проклятия.
- Поставим в нее святого! - крикнул Джакобе.
Статую установили на досках и на себе потащили повозку к броду. Так
воинственное шествие перешло через границу. Вдоль движущихся рядов пробегали
искры - металлический блеск оружия. Река, запруженная людьми, растекалась
переливными струями и, ярко-алая, устремлялась между тополями вдаль, к
четырехугольным башням. На невысоком холме среди оливковых рощ уже виднелось
спящее Маскалико. Там и сям слышалась упорная, яростная перекличка лаявших
собак. Перейдя через брод, вооруженная толпа миновала дорогу и быстрым шагом
двинулась напрямик, через поля. Серебряную статую снова несли на плечах, и
она высилась над головами людей, среди высоких душистых хлебов, где звездами
искрились светляки.
Внезапно пастух, стороживший хлеба в соломенном шалаше, заметил
вооруженную толпу и, обезумев от ужаса, бросился бежать по склону холма
наверх, крича во все горло:
- На помощь! На помощь!
Крики его эхом отдавались в оливковой роще.
Тогда радузийцы устремились вперед. Серебряный святой закачался среди
деревьев, среди сухого тростника, громко звенел, задевая за ветви, вспыхивал
тысячью искр при каждом сильном толчке. Десять, двенадцать, двадцать
ружейных выстрелов! Пули сверкающим градом хлестали по стенам домов. Сперва
раздавался только этот треск, потом послышались крики, потом общее смятение
стало нарастать. Открывались и закрывались двери, разбивались стекла и
цветочные горшки, усеивая осколками дорогу. За нападающими медленно
поднимались к багровому вечернему небу клубы дыма, а они, ослепленные
звериной яростью, вопили:
- Смерть им! Смерть!
Группа идолопоклонников окружала статую святого Панталеоне. Там