"Артем Захарович Анфиногенов. Мгновение - вечность " - читать интересную книгу автора

нововведения, создавались МАГи, они заменялись РАГами, РАГи - УАГа-ми.
Прежние, довоенные структуры разрабатывались, вводились и утверждались
известно кем. Известно Федору Тарасовичу, какие имена, какие светлые головы
стояли у кормила нашего военного строительства. А кто, позвольте спросить,
творец всей этой чехарды? Ни одного крупного авторитета. Лихорадка
перестройки, суетливый поиск спасительных мер причиняли Федору Тарасовичу
страдания, в которых некому было открыться; все рушилось, оголялось,
спасительной середины с ее возможностью выждать, оглядеться, выбрать - не
было...
После Харькова судьба вновь свела Раздаева с Хрюкиным. В отличие от
предвоенных лет, когда жизнь войск подавалась в газетах под безличным
обозначением "Н-ская часть", война вводила в широкий обиход имена,
закрепляла их за отличившимися соединениями, родами войск: конница Белова,
гвардейцы Панфилова, дивизия Руссиянова... Хрюкин прибыл в Валуйки на
московском "Дугласе" с высокими полномочиями и на обычный в таких случаях
вопрос: "Что привез?" - отвечал: "Армию". Так по ходу очередной
реорганизации ВВС появилось на юго-западном направлении новое войсковое
объединение авиаторов - 8-я воздушная армия генерала Хрюкина. В авиации
Хрюкина знали: воевал в Испании, из Китая вернулся Героем, руководил
инспекцией... Дивизия Раздаева вошла в состав 8-й воздушной...
Командир дивизии встретил Хрюкина на степном выпасе, только что
принявшем пополнение, пришедшее на Дон из тыла. Докладывая обстановку, ход
воздушного боя, навязанного "мессерами", Федор Тарасович отметил про себя,
что отношения, сложившиеся между ними в далеком довоенном Смоленске, не
утратили напряженности, некоторой остроты. Обсуждая действия пострадавших,
предусматривая контрмеры на будущее, Раздаев напряженно ждал, когда же
Хрюкин вспомнит, наконец, его прегрешение, рапорт, сунутый под сукно в канун
инспекторского осмотра? Проводив Тимофея Тимофеевича, полковник должен был с
удовлетворением признать, что командарм не злопамятен.
А сейчас, теснимый к Волге, прижатый к ней, Хрюкин, чтобы выстоять, в
основу своих действий положил... массированный удар! "Ась?" - произнес
Раздаев, как бы ослышавшись. Массированный авиационный удар - это 1150
"юнкерсов" и "мессеров", дробивших многострадальную Варшаву. Это семьсот
бомбардировщиков в сопровождении восьмисот истребителей, одновременно и
ежедневно сокрушавших центры английской промышленности. Город Ковентри стерт
с лица земли массированным налетом двух тысяч бомбардировщиков. "Ась?" -
повторно выговорил Раздаев. Его сумрачное, загорелое лицо умело живо, с
резкостью, свойственной натуре, скопировать кого-нибудь, очень похоже
передразнить или принять выражение высшей удивленности.
Полковник Раздаев, однако, не ослышался.
Генерал Хрюкин поднимал свою армию на первый под Сталинградом
массированный удар против танковой армии Гота - с привлечением всех
бомбардировочных, штурмовых, истребительных частей, всех, до единого,
самолетов, находившихся в строю. Обдумав и приняв решение, молодой
командующий в действиях был быстр и тверд, без колебаний устранял все
преграды на избранном пути. Насмешливое "Ась?" и подобающая мина на лице
возникли независимо от воли Федора Тарасовича, - комиковать он был не
расположен. С командармом, понимал полковник, шутки плохи. Одного комдива
Хрюкин снял, заявив на Военном совете: "Превратился в стартера, в наземного
воздушного вожака, влиять на летный состав не способен..."