"Глеб Анфилов. Двойная петля ("Знание - сила", 1964, № 6-7)" - читать интересную книгу автора

Привидение

Барклай мысленно резюмировал произошедшее. Да, главное, что он ожидал,
подтвердилось: в камере была пустота. Значит двойники, обращенное время и
все прочее - фикция. Неплохо... Но Федор Илларионович был далек от
торжества. Мучил вопрос: почему были удары?
Барабанил пальцами по столу. Загадка была досадной и тревожной.
Галлюцинация? Самовнушение от страха? Склоняясь к этому тривиальному
объяснению, Барклай, однако, не был удовлетворен им. Слишком уж ясными,
своеобразными были удары.
Неожиданно щелкнул выключатель, и в комнате зажегся свет. Зажегся сам!
В первый момент, ослепленный, Барклай ничего не видел. Но уже через
секунду он разглядел нечто чудовищное - смутную, полупрозрачную
человеческую фигуру, которая медленно двигалась от выключателя в сторону
рубильника общего энергоснабжения. Ошеломленный, Федор Илларионович
громко, хотя слегка прерывающимся голосом, сказал:
- Это мне мерещится! Это самовнушение!
От фигуры послышался тихий, сдавленный шепот:
- Тоиди.
- Что? - крикнул Барклай.
Фигура не ответила. Мелкими рывками, задом, увязая в полу ногами, она
направилась к рубильнику и с видимым усилием подняла его. В разгоряченном
мозгу профессора кипело единственное упрямое стремление: освободиться от
миража, любой ценой скинуть этот зрительный образ.
- Нет! - заревел он и прыгнул на фигуру. И попал в студенистую мякоть.
- Этого не может быть! - Тут из камеры выкатилась еще одна полупрозрачная
фигура. Был сдавленный крик:
- Даг!
Мягким обхватом обволокло ноги профессора. Он рухнул на живот. И в тот
миг он узнал обе эти фигуры, именно фигуры, а не лица: то были Рубцовы -
призрачные, полуощутимые, полувидимые. Двое!
Барклай очнулся, лежа на полу, от сильной боли в верхней части живота.
Дверь камеры была закрыта и наружные гайки завинчены. И прямо на Федора
Илларионовича шел, погружая ноги в пол, как в болото, полупрозрачный
Рубцов.
У него почти не было глаз, тускло просвечивали кости черепа, ткань
одежды - вроде жидкого стекла. Барклай инстинктивно зажал лицо ладонями
рук. Он не видел, как полупрозрачный нагнулся над ним, но почувствовал у
себя на лбу эфемерные, текучие как вода пальцы. Барклай крепко вцепился
ладонями в собственную физиономию. Это была мертвая хватка. У профессора
были зажмурены глаза, сжаты и руки и зубы. Зачем? В те жуткие секунды он
не смог бы ответить на этот вопрос.
- Итотк, - сказал стекловидный, - К-то-ты?
Сделав невероятное усилие, Барклай сумел вывернуться, сбросил с себя
мягкую, пронизывающую тесноту. Рывком подполз к двери, вскочил, ловко
выключил свет, побежал по темному коридору. За ним никто не гнался.
У проходной остановился передохнуть. Мимо вахтера прошел с тщательно
наигранным спокойствием. А выйдя на улицу, чуть не столкнулся лицом к лицу