"Вирджиния Эндрюс. Рассвет" - читать интересную книгу автора

дружелюбным. Солнце только что взошло, и его лучи отражались в витринах.
Вскоре мы очутились в самой красивой части Ричмонда.
Дома здесь были выше, а улицы чище. Мы ехали по загородной дороге среди
фермерских построек и полей. Город исчез. И вдруг, словно по мановению
волшебной палочки, перед нами возник "Эмерсон Пибоди".
Это вовсе не походило на школу, построенную из холодных кирпичей или
бетона, окрашенного в жуткий оранжевый или желтый цвет. Это было высокое
белое здание, которое больше напоминало один из музеев в Вашингтоне. Вокруг
был просторный участок, с изгородью вдоль подъездной аллеи и деревьями
повсюду. Справа я увидела небольшой пруд. Но больше всего впечатляло именно
само здание.
Передний вход напоминал вход в большой особняк. Длинные, широкие
ступени вели к колоннам и портику, над которым были выложены слова "ЭМЕРСОН
ПИБОДИ". Справа у входа стояла статуя сурового джентльмена, который, как
оказалось, и был сам Эмерсон Пибоди. Хотя перед фронтоном находилась
автомобильная стоянка, папа объехал вокруг школы к стоянке, где парковались
служащие.
Когда завернули за угол, мы увидели спортивный комплекс: футбольное
поле, бейсбольное поле, теннисные корты и плавательный бассейн олимпийского
класса. Джимми даже присвистнул.
- Это школа или отель? - спросил он.
Папа остановился и выключил двигатель. Потом повернулся к нам. Лицо его
было мрачным.
- Директор здесь леди, - сказал он. - Ее зовут миссис Торнбелл, она
беседует с каждым новым учеником, который поступает сюда. Миссис Торнбелл
тоже приезжает рано, так что она уже ждет вас обоих в своем кабинете.
- Что она из себя представляет, папа? - спросила я.
- Ну, у нее глаза - зеленые, как огурцы, она пялится на тебя все время,
пока разговаривает с тобой. Я бы сказал, что росту в ней не больше пяти
футов, но зато она очень плотная, как сырое медвежье мясо. Она принадлежит к
семейству голубых кровей, чья история восходит ко временам Американской
революции. Я должен отвести вас туда прежде, чем приступить к работе, -
сказал папа.
Мы последовали за папой к лестнице, которая вела к главному коридору
школы. Холлы были в безупречном состоянии, ни одной линии графита* на
стенах. Свет проникал сквозь угловое окно, от солнечных лучей полы блестели.
______________
* Надписи или рисунки, исполняемые на стенах краской из распылителей.
Одно время на Западе это было повальным увлечением подростков, и не только
их.

- Все как с иголочки, не так ли? - сказал папа. - Теперь все это на
моей ответственности.
По пути мы заглядывали в классные комнаты. Они были меньше тех, которые
нам доводилось видеть раньше, но доски были большими и совершенно
новенькими. В одной из комнат я увидела молодую женщину с темно-каштановыми
волосами. Она что-то писала на доске для своего класса, который вот-вот
должен был заполниться. Когда мы проходили мимо, она взглянула в нашу
сторону и улыбнулась.
Папа остановился перед дверью с надписью "Директор". Он пригладил