"Иво Андрич. Книга" - читать интересную книгу автора

он старался скрыть его от других. Часто ему казалось, что товарищи нарочно
обращаются к нему с вопросами, относящимися к библиотеке, книгам,
переплетам. На каждый такой вопрос он отвечал молчанием и, опустив глаза,
ждал, когда кто-нибудь прямо скажет ему, что знает о разодранной книге в его
сундучке.
Все дни были тяжелы, но особенно мучителен был вторник. В этот день он
не мог думать ни о чем, кроме своей книги. Во вторник после полудня его
одноклассники сдавали прочитанные книги и брали новые. Мальчик не смел и
подумать об этом. Он не побоялся бы стать перед директором и перед любым
судом в мире, но у него не было ни сил, ни мужества появиться перед этим
большим рыжим человеком, который сухо и неприязненно требует от каждого,
чтобы тот быстро, ясно и определенно сказал, чего он хочет. И притом еще
появиться с порванной книгой! Нет, на это у него не хватит смелости. Его он
боится больше всего на свете.
Наконец в один из вторников, когда во время перемены зашел разговор о
книгах, кто-то спросил мальчика, почему он больше не берет книг из
библиотеки. Он ответил, что еще не прочел первую. Один его одноклассник,
рослый и насмешливый, вмешался в разговор:
- Так ведь не можешь ты месяцами держать книгу. Если она кому-нибудь
понадобится, придется ее сдать. Не наизусть же ты ее учишь!
Мальчик боязливо и подозрительно посмотрел на него, желая проверить,
говорит ли он это потому, что знает, в чем дело, или просто так, из
прирожденного злорадства. Его взгляд встретил смеющиеся и беспощадные глаза
другого человека, в которых нельзя было прочесть ничего, кроме присущего им
дерзкого и жестокого выражения.
Но домысел этот пустил корни в сознании мальчика. Правда, он имеет
право держать книгу до конца первого полугодия, но теперь он с новым страхом
спрашивал себя, что будет, если кто-нибудь вдруг спросит ту самую книгу,
которая находится у него уже два месяца, и ему велят ее вернуть? Тогда все
неминуемо раскроется. Это приближало опасность и увеличивало страх.
Это и заставило его быстрее и настойчивее искать какого-то решения. С
течением времени вся история так срослась с его самыми интимными,
сокровенными помышлениями и страхами, что не могло быть и речи о том, чтобы
довериться кому-либо и с кем-либо посоветоваться.
Первого числа следующего месяца он взял деньги, пошел на глухую дальнюю
улицу и тут купил у одного еврея клею в плитках. Потом он дожидался дня,
когда останется дома один. Нашел какой-то старый горшок и в нем растворил
клей. Он то доливал воды, то отливал, мешал, придвигал к огню и отодвигал.
Взволнованный и трепещущий, точно занимается самым секретным и самым
скверным делом на свете, мальчик не замечал, как пачкает руки и обжигает
пальцы. Он только всячески старался представить свою затею служанке,
возившейся на кухне, совершенно невинным и лишенным какого-либо значения
занятием.
Когда клей растворился, он отнес его к себе в комнату, вытащил книгу и
специально обструганной щепочкой начал мазать корешок. Клей прилипал к
пальцам, размазывался и тянулся, попадал на переплет. Мальчик волновался тем
сильнее, чем больше хотел быть аккуратным и осторожным. В конце концов он
вложил книгу в переплет и придавил ее другими книгами и тяжелыми предметами.
Затем убрал все следы своей работы и вымыл руки.
Эту ночь ему спалось особенно беспокойно. То и дело он просыпался от