"Леонид Андреев. Алеша-дурачок" - читать интересную книгу автора

лачуги. Свет слабо проникал в запыленные и заклеенные бумагой оконца, и мне
в первую минуту показалось, что в избе масса народу. Присмотревшись, я
убедился однако, что там было всего трое. Спиной к нам сидела Акулина, а на
лавке вокруг стола восседали опухшая девица и молодой человек неопределенных
занятий и звания. Возле молодого человека лежала гармоника, но, думается
мне, единственно для контенансу, так как между верхней и нижней половиной
этого инструмента произошел видимый и едва ли поправимый разрыв. На грязном
столе стояла бутылка водки, валялся раскрошенный хлеб и виднелись остатки
селедки, обычно именуемой пушкарями "кобылой". Алеши не было видно.
- А, Мелит Николаевич! - дружелюбно приветствовала меня Акулина,
получавшая от моей матери кое-какое тряпье. - Садитесь, гостьми будете. От
маменьки будете?
- Нет, я так... от себя... Василий, - шепнул я ментору:-спроси, где
Алеша.
- Вам Лешку нужно? - услыхала Акулина. - А на что это он вам?
- Барчук дал ему целковый, - сурово вмешался Василий: - и хочет
спросить, куда он его потребил.
- Вот он, Леша. Спрашивайте сами, - грубо отрезала Акулина.
Молодой человек неопределенного звания усмехнулся и подморгнул мне на
вино.
В темном углу за печкой на каком-то обрубке сидел Алеша. Обрубок был
низок, и колена Алеши подходили к его подбородку. Длинные руки бессильно
лежали на коленях. Я наклонился к Алеше и снова встретил молящий, полный
тоски взгляд и увидел ту же жалкую, просящую улыбку.
- Алеша, где же деньги? Деньги, которые я тебе дал? Ну, бумажку...
Алеша пошевелил губами и бесстрастно произнес:
- Она взяла.
- Акулина?
- Да-а.
- А это что у тебя? - заметил я, что одна щека Алеши багрово-красная и
под глазами царапина.
- Побила.
Бросив руку Василия, я стал против Акулины и, задыхаясь от охватившего
меня гнева, спросил!
- Это он... правду говорит?
- Ну и взяла.
- Как же вы смели?!
- А так и смела. Что же, я его даром буду кормить? Тоже, небось, жрет,
как прорва.
- И вы били его?
Молодой человек, с видимо возраставшим интересом наблюдавший эа этой
сценой, не выдержал и, размахивая руками, смеясь и захлебываясь в словах,
начал с непонятным восторгом представлять, как била Алешу Акулина.
- У тебя, грит, что это в кулаке зажато? А Лешка стоит, как пень, и
кулака не разжимает. Акулина-то как хватит...
Но я перебил его и, обращаясь к Акулине, прокричал высоким, у меня
самого в ушах отдавшимся голосом:
- Вы, Акулина, подлая женщина! Вы... мерзкая женщина! Я папе скажу, он
к губернатору поедет!.. Он... - Но дальше слов у меня не хватило.
- Тише, Мелит Николаевич, не петушись, не побоялись...