"Леонид Андреев. Ипатов" - читать интересную книгу автора

Леонид Николаевич Андреев


Ипатов

Жил в Москве богатый купец - Ипатов, Николай Павлович, человек самый
обыкновенный, ни грехами какими-нибудь особенными, ни добродетелью не
отличался. Был только доверчив, да и то по-купечески, с оглядкой. Дело он
вел большое и запутанное, допускал кредит и имел много должников. Была у
него и семья, сыновья и дочери, какие-то племянницы и племянники, жившие при
доме. Большая семья, а появилась незаметно, выросла как шерсть на коже: и
тепло от нее, и страшно за нее. А она тоже себе живет.
И было все так обыкновенно, и вдруг произошло необыкновенное и поистине
страшное, не имеющее разумного объяснения.
Разорился Ипатов. Сперва ему по нескольким векселям не заплатили и
сильно его подвели, а потом он не заплатил, и дошло дело до судебного
пристава. Но к тому времени Ипатов ослабел, впал в мрачное равнодушие и
решил: пусть описывают, пусть продают, никого видеть не хочу. И уехал на два
дня к Троице, где были у него знакомые монахи: не то отмолиться, не то
просто отсидеться думал.
Но столичные адвокаты - народ хитрый. Было это под Рождество, и как раз
в канун, в самый сочельник, приехал адвокат с судебным приставом и сказал:
- Мы его не по карману, а мы его по самолюбию купеческому ударим, - вот
как!
И не стал разыскивать ни золотых брошек, ни толстых дутых купеческих
браслетов, - охота трудиться и вступать в спор с женщинами! - а велел
обвязать толстою веревкой рояль и наложить печать. Таким же образом обвязал
и припечатал люстру, что над самым обеденным столом, и уехал, - оглянуться
не успели. И всего пробыл пять минут, а наделал такого, что вся купеческая
семья от мала до велика ревом взревела. Стыд! Завтра Рождество, сколько
народу будет, дочки танцевать собирались, а тут веревки да печати, - и
веревки-то корявые, в узлах, от груза в сарае валялись.
Вернулся Николай Иванович из монастыря, взглянул на люстру и
спрашивает, как будто не понял ничего:
- Это что?
А жена плачет и говорит:
- Нет, ты в залу поди и глянь, что с твоим роялем сделали.
Уже к полуночи разыскал Ипатов пристава, - а пристав с женою в церковь
собирался, - и насилу, насилу-то умолил его деньги взять и поехать снять
печати.
- Да вы сами их снимите, - возражал пристав, одетый по-праздничному. -
Я вам удостоверение дам.
- Нет уж, Христом-Богом молю, поедемте со мною, Я теперь всего боюсь, -
умолял Ипатов.
- Да я вам божусь...
- Нет уж, не откажите. Я вас отблагодарю, не пожалеете!
Поехал-таки пристав и сам в присутствии дворника снял печати и развязал
корявые веревки.
Так вышел Ипатов из своего мрачного равнодушия; и еще целых два года
после этого он суетился до истомы, подпирал плечом падающее, ловил пальцами