"Шервуд Андерсон. Сборник рассказов, 1919" - читать интересную книгу автора

уверенность.
Трагедия разразилась незамедлительно. Дрожащих подростков ночью
вытаскивали из постелей и подвергали допросу.
- Да, он клал мне руки на плечи, - говорил один.
- Он часто гладил мои волосы, - говорил другой. Один из родителей,
трактирщик Генри Вредфорд, явился в школу. Вызвав Адольфа Майерса во двор,
он стал его избивать. Он бил перепуганного учителя тяжелыми кулаками прямо
по лицу и при этом приходил все в большую и большую ярость. Школьники с
криками отчаяния метались по двору, как потревоженные муравьи.
- Я покажу тебе, как обнимать моего мальчика, скотина! - орал
трактирщик. Он уже устал избивать учителя и гонял его по двору, пиная
ногами.
В ту же ночь Адольфа Майерса выгнали на города. К домику, в котором он
жил один, подошла группа мужчин, человек десять, с фонарями. Они
скомандовали, чтобы он оделся и вышел к ним. Шел дождь. У одного из
пришедших была в руках веревка. Они хотели повесить учителя, но что-то в
его маленькой, жалкой белой фигурке тронуло их сердца, и они дали ему
ускользнуть. Однако, когда он скрылся во тьме, они раскаялись в своей
слабости и бросились за ним, ругаясь и швыряя в него палки и комья грязи.
Но белая фигурка, издавая вопли, бежала все быстрее, пока не скрылась во
мраке.
Двадцать лет прожил Адольф Майерс в Уайнсбурге в полном одиночестве.
Ему было всего лишь сорок лет, а по виду каждый дал бы ему шестьдесят пять.
Фамилию лБидлбом╗ он прочитал на ящике, лежавшем на товарной станции где-то
в восточной части штата Огайо. В Уайнсбурге жила его тетка, старуха с
черными зубами, занимавшаяся разведением кур. У нее он прожил до ее смерти.
После потрясений, испытанных им в Пенсильвании, он целый год болел, а
поправившись, стал наниматься на поденные работы в поле, всегда старательно
избегая общения с людьми, всегда пряча свои руки. Хотя он и не понимал,
что, собственно, произошло, но чувствовал, что чем-то виноваты его руки.
Родители мальчиков в его воображении неоднократно говорили о его руках. лНе
давай волю рукам!╗ - в бешенстве орал трактирщик на школьном дворе.
Уинг Бидлбом продолжал шагать взад и вперед по веранде своего дома на
краю оврага, пока солнце окончательно не скрылось и дорога за полем не
потерялась в серых тенях. Тогда он вошел в дом, нарезал несколько ломтиков
хлеба и намазал их медом. Когда прогрохотал скорый поезд, увозивший вагоны
собранных за день ягод, и тишина летней ночи снова вступила в свои права,
он опять начал ходить по веранде. В темноте он не видел своих рук, и они

успокоились. Он все еще жаждал видеть около себя Джорджа Уилларда,
связующее звено, через которое он выражал свою любовь к людям, - эта тоска
стала неотъемлемой частью его одиночества и его мечтаний.
Уинг Бидлбом зажег лампу, сполоснул посуду, оставшуюся после его
скромной трапезы, и, разложив свою складную кровать у двери, ведущей на
веранду, начал раздеваться.
На чисто вымытом полу у стола оказалось несколько упавших крошек
белого хлеба. Поставив лампу на низкую табуретку, старик начал подбирать
эти крошки, кладя их одну за другой прямо в рот. Руки его действовали с
непостижимой быстротой. В ярком кругу света под столом коленопреклоненная
фигура казалась фигурой священнослужителя, совершающего какое-то таинство.