"Пол и Карен Андерсон. Галльские ведьмы ("Короли Иса" #2) " - читать интересную книгу автора

Ты понимаешь? Нам противостоит сам сатана...
Пораженный слабостью в коленях (хорошо, что он один и этой слабости
никто не заметит), Грациллоний медленно разделся. Нагота заставила его
особенно остро ощутить собственную беззащитность. Палач заставил его
расставить ноги и взял с полки свинцовый шар на длинной цепи. Тем временем
человек в балахоне продолжал бубнить:
- ...Твоя прямая обязанность - помочь нам в искоренении происков
сатаны. Мы не хотим причинить тебе вред. Это всего лишь предостережение...
Направленный умелой рукой, шар врезался в локоть Грациллония. Боль
была адской, но центурион подавил рвущийся с губ крик. Нет, он не закричит.
- ...Теперь расскажи своими словами...
Всякий раз, когда он замолкал или отвечал уклончиво, не потому, что не
хотел говорить, а потому, что не сразу мог подобрать нужные слова, - всякий
раз он получал новый удар: по суставам, по животу, по спине. Вскоре
Грациллоний превратился в огромный сгусток боли, хуже всего было сознавать,
что следующий удар может прийтись между широко расставленных ног. Как ни
удивительно, иногда пытка прерывалась, ему давали попить, вытирали с лица
пот и даже заговаривали о каких-то повседневных делах...
Митра, ненавидящий лжецов, дай мне сил не исказить истину!
- Я этого не делал. Другие - может быть, но я тут ни при чем. Я
солдат, я служу Риму. Все, что я делал, было для Рима.
- Может, крюк попробовать? - задумчиво проговорил палач.
- Давай, - согласился писарь. - Один раз.
Крюк вонзился в бедро, потом был извлечен. Грациллоний ощутил себя
изнасилованным.
- Мне нечего больше сказать!
- Ты уже столько сказал, приятель...
- Все! Понимаете вы, все! - "И ни разу не вскрикнул, - со смутным
удовлетворение подумалось центуриону. - Гордость не позволила. Но если меня
вздернут вон на ту дыбу, если вывернут мне руки и ноги, если примутся бить
между ног, - не знаю, поможет ли гордость..."
- Что ж, - с улыбкой проговорил писарь, - на сегодня, пожалуй, хватит.
Пожалуйста, помни, что государству нужно твое сотрудничество, что ты
солдат, и не забывай о спасении души, - он вынул откуда-то мазь и бинты и
принялся перевязывать раны Грациллония. - До смерти заживет, не беспокойся.
А смерть ходит рядом, дружок, - он погладил заключенного по волосам. - Я
буду молиться за тебя.
Конвоиры отволокли Грациллония обратно в камеру.


V

Прошло два дня и две ночи. Пытать не пытали, но эти дни были наполнены
ежеминутным ожиданием мучений и потому сами превратились в изощренную
пытку. Наконец его вывели из камеры - какой-то напыщенный и не слишком
разговорчивый чиновник. Грациллония ждет император! Но сперва ему следует
принять ванну, причесаться, надлежащим образом одеться...
На сей раз Максим ждал его в маленьком зале, обставленном без намека
на роскошь. Император, в повседневной одежде, восседал за столом,
заваленным бумагами и табличками для письма. Не считая двух охранников у