"Федерико Андахази. Фламандский секрет" - читать интересную книгу автора

услышал, что поручает ему учитель. Губы его сами собой расплылись в улыбке,
а сердце так и норовило выскочить из груди. Кроме всего прочего, такая
работа была знаком доверия - ведь малейшая оплошность в обращении с острым
долотом могла привести к страшному ранению. Несомненно, награда, которую
Пьетро получал за свое терпение, оказалась куда больше, чем он мог ожидать.
Работа заняла всего несколько дней. Франческо Монтерга был ошеломлен:
гравюра не только точно соответствовала оригиналу, но казалось, юный
художник с помощью одних лишь чернил придал изображению еще большую глубину
и ясность. В тот день ни Пьетро, ни Франческо Монтерга, конечно, не
подозревали, что этим четырем картинкам суждено переменить ход их жизни.


[Image001]


V

Стоя на краю прямоугольной ямы, которая с каждой новой лопатой все
невозвратнее пожирала прогнившие останки того, кто при жизни походил на
прекрасного эфеба, Франческо Монтерга не мог сдержать беспорядочного потока
нахлынувших воспоминаний. Когда упоминают о сыне, на память невольно
приходит и отец, - повинуясь той же логике, мастер Монтерга думал сейчас о
своем учителе, Козимо да Верона. У него флорентийский художник выучился
всему, что знал, от него же унаследовал и все свое незнание. Поистине, те
тайны, в которые он так и не смог проникнуть, были для Монтерги много
важнее, чем жалкая горстка истин, которыми он обладал. Но что мучило его
больше всего, чего он никогда не смог себе простить, - так это постыдное
воспоминание о том, что его учитель умер в тюрьме, куда его, дряхлого и
ослепшего, отправили за долги, и Франческо Монтерга не помешал этому. Козимо
да Верона умер, всеми покинутый, - никто из учеников, включая самого
Монтергу, не проявил великодушия, не оплатил его долгов и не вытащил старика
из темницы. Но старый мастер из Вероны не превратился в мрачного угрюмца -
напротив, до самого последнего дня сохранил он то же добросердечие, которое
всегда было его путеводной звездой. Он был настолько великодушен, что
передал в руки Франческо Монтерги, тогда еще юноши, самое ценное из своих
сокровищ: старинную рукопись монаха Эраклия, трактат "Diversarum Artium
Schedula" *. Нет сомнений, этот манускрипт девятого века стоил много дороже,
чем общая сумма долгов мастера, но он не мог допустить, чтобы рукопись
окончила свое существование в гнусных лапах какого-нибудь ростовщика. Он был
готов скорее умереть в тюремной камере. И так и сделал. В тот день, когда
Козимо да Верона вручил трактат своему ученику, он поведал, что рукопись эта
содержит тайну, разгадать которую стремились все художники во все времена,
ради которой любой живописец отдал бы свою правую руку и даже более того -
самое дорогое, что есть у художника, - великий дар зрения. Рукопись эта
содержала бесценный "Secretus colons in status purus", мифический секрет
цвета в первозданном состоянии. Однако когда Франческо Монтерга жадно прочел
весть трактат и несколько раз перечитал последнюю главу, "Coloribus et
Artibus" **, он не только не стал обладателем бесценного откровения -
напротив, столкнулся с новой загадкой. Вместо внятного и прозрачного
объяснения приводился отрывок из "Книги о порядке" Святого Августина, строки