"Федерико Андахази. Фламандский секрет" - читать интересную книгу автора

Волосы Фатимы были собраны под конической формы колпаком, загнутым наверху и
накрытым прозрачной вуалью, которая ниспадала до плеч, высоких и гордых. По
вырезу платья и по краям рукавов шла меховая отделка. Грудь была перехвачена
поясом, который, как ни странно, вместо того, чтобы скрывать ее формы, их
подчеркивал. Набросок пробуждал во всех странное ощущение, плохо поддающееся
объяснению. Хуберт вспоминал, как однажды ему довелось видеть Фатиму сквозь
полуприкрытую дверь, когда она позировала Франческо Монтерге. Его удивляла
пышность бюста у дамы на портрете - в действительности его размеры были
гораздо более скромными.
Джованни Динунцио молча преклонялся перед этой картиной. Каждый раз,
когда он замечал взгляд мастера Монтерги, обращенный на приговоренный к
смерти портрет, юноше казалось, что он читает в глазах старого художника
смесь разочарования и непонимания, словно учитель не может объяснить себе
загадочных причин, по которым португалка отвергла работу, к которой он почти
что и не приступал. Возможно, эта женщина в глупом своем неведении полагала,
что окончательный вид картины должен быть ясно очерчен уже в первом
наброске. Как ни старался художник убедить заказчицу, что это всего-навсего
эскиз, переспорить ее он не смог: Фатима провела в мастерской только
несколько дней. Это было то же самое, что принимать форму корабельного
каркаса за очертания готового галеона в день, когда его спускают на воду. Но
терпение Франческо Монтерги лопнуло, когда жена лузитанского судовладельца
отозвалась о картинах братьев ван Мандер как об образчике совершенной
красоты. Фламандский ученик слышал, как художник спорил с заказчицей, слышал
и его крики, и ее гневную отповедь, и стук захлопнувшейся двери. Женщине по
незнанию удалось надавить своим изящным пальчиком на открытую рану его
тщеславия.
Для мастера Монтерги это было величайшее из унижений, ответ за которое
держал его враг, Дирк ван Мандер.

III

Унизительный эпизод с четой Гимараэш не только явился одной из самых
страшных напастей, которые довелось испытать Франческо Монтерге, - это дело
касалось ключевой позиции в войне, которую он вел со своим фламандским
соперником, в споре о тайном рецепте изготовления масляных красок. Несмотря
на то, что Грег ван Мандер отказался от Oleum Presiotum *, краски, которые
он смешивал, намного превосходили те, что были в распоряжении флорентийцев.
Они отличались особым блеском и прекрасной фактурой, они были совершенно
однородными и не требовали дополнительного применения прозрачных лаков,
которые накладывают поверх последнего слоя. Но больше всего в них поражала
быстрота засыхания - ведь замешивались эти краски не на яйце, а на масле.
Франческо Монтерга использовал в своей работе либо темперу, приготовленную
на яичных желтках, либо маковое масло, в зависимости от обстоятельств.
Однако у каждого из двух этих способов были свои неизбежные недостатки: слои
темперы, наложенные один поверх другого, быстро засыхали, но при этом
никогда, даже если по завершении работы накладывались бесцветные лаки, не
удавалось достичь блеска и теплоты, присущих масляной живописи. Красители,
замешенные на масле, напротив, отличались неограниченной тягучестью, а также
неизменной стойкостью к воздействию света, сырости, температуры и к течению
времени; с другой стороны, засыхание каждого слоя растягивалось на дни, а в