"Федерико Андахази. Фламандский секрет" - читать интересную книгу автора

вступала в пору осени, мастер задумался над тем, что в своем кратком
странствии по этой юдоли слез не оставил по себе даже наследника. Он был
совершенно одинок.
Казалось, отец Верани умеет читать по отсутствующему взору Франческо
Монтерги.
- Мы уже старики, - вздохнул аббат, и мастер горько улыбнулся в ответ.
Священник положил руки на плечи мальчика и приблизил его еще на шаг к
старому художнику. Он откашлялся, помедлил в поисках нужных слов, зачем-то
осмотрелся по сторонам и после долгого молчания произнес дрогнувшим, но
решительным голосом:
- Возьмите его к себе.
Франческо Монтерга остолбенел. Смысл этих четырех слов дошел до него не
сразу. Пока художник поворачивал голову к отцу Верани, лицо его изменилось
до неузнаваемости. Конвульсивно дернувшись, он отступил на шаг назад, словно
перед ним стоял сам дьявол. Между бровей у него залегла глубокая складка, на
лице теперь читалась смесь испуга и ярости. Он наконец понял, по какой
причине ему было оказано столько внимания. Чтобы перейти от спокойствия к
бешенству, Франческо Монтерге требовалось меньше времени, чем занимает
промежуток между молнией и громом. В таких случаях голос мастера становился
еще выше, а руками он начинал описывать в воздухе форму своей ярости.
- Так вот чего вы от меня хотели!
Он потрясал портретом, который все еще сжимал в своих длинных пальцах,
не переставая повторять:
- Так вот чего вы хотели...
Франческо Монтерга швырнул рисунок в лицо священнику, повернулся и
решительным шагом направился прочь из потайной мастерской. Маленький Пьетро,
униженный больше, чем напуганный, подобрав с пола портрет, пытался
разровнять морщины на бумаге ладошкой. В ту самую минуту, когда мастер нашел
дорогу обратно на улицу, аббат, перешедший от удивления к негодованию, изо
всех сил уцепился за его руку и прокричал:
- Несчастный!
Франческо Монтерга, пунцовый от гнева, остановился, обернулся к отцу
Верани и приготовился излить на него поток брани и оскорблений - и тут он
увидел, что мальчик испуганно прячется в пурпурные складки одеяния
священника. Художник заставил себя промолчать, только потряс в воздухе
пальцем перед лицом отца Верани. Пытаясь успокоиться, аббат сказал, что было
бы тяжким грехом вернуть малыша в состояние сиротства, что он никогда раньше
не видел ребенка с такими способностями, потребовал, чтобы мастер еще раз
взглянул на портрет, и пригрозил, что Франческо Монтерга никогда не простит
самому себе, если упустит возможность, предоставленную ему Богом. Видя, что
художник стоит уже у самой двери, отец Верани закончил свою речь так:
- Тот, у кого нет ученика, не заслуживает, чтобы его звали мастером.
Последняя фраза, видимо, попала в самую точку. Приступы гнева у
Франческо Монтерги были столь же громогласными, сколь и кратковременными;
бурные воды сразу же возвращались в русло его спокойного духа, его ярость
проходила так же быстро, как и вспыхивала. Художник остановился на пороге,
посмотрел на маленького Пьетро, и ему неожиданно вспомнился его собственный
учитель, великий Козимо да Верона.
Глядя в пол, Франческо Монтерга смущенно напомнил аббату о своей
бедности, о том, что ему едва хватает денег, чтобы самому сводить концы с