"Анар. Шестой этаж пятиэтажного дома" - читать интересную книгу автора

ваших профессорских сбережений не убудет, подкиньте пару кусков", - теперь
он это делал даже не без некоторой неловкости и смущения, и, получая
зарплату, правда весьма и весьма мало соответствующую его потребностям, он
каждый раз брал деньги у родителей как бы в долг, хотя обе стороны знали,
что этот все растущий долг никогда не будет возвращен.
Он стал артачиться, когда узнал, что отец внес крупную сумму на
строительство кооперативной квартиры для него. Хотя Заура радовала
перспектива иметь отдельную и изолированную квартиру, ту самую "хату",
которая так часто бывала позарез нужна, он, как человек, живущий сегодняшним
днем, представлял ее где-то в очень уж далеком далеке, и потому подобная
трата вызывала у него острое сожаление. Во всяком случае, ему казалось, что
даже малая часть суммы, внесенной за трехкомнатную квартиру с видом на море,
могла бы доставить ему массу приятных часов в настоящем вместо ожидаемого
комфорта в столь неопределенном будущем. Он так и сказал матери, но однажды
на эту тему с ним заговорил сам отец. Меджид завел разговор в отсутствие
матери, и Заура поразила его откровенность.
- Нам, конечно, хотелось бы всю жизнь прожить с тобой вместе, - сказал
отец. - Но какой смысл скрывать? У твоей матери тяжелый характер. Она
никогда не уживется с твоей будущей женой, будь твоя жена хоть самим
ангелом. А тебе уже пора думать о собственной семье. Во всяком случае - к
тому времени, когда будет готов дом: скорее всего через год, полтора. Ну, и
защитишься ты к тому времени.
Заура поразила не только откровенность, с которой говорил с ним отец,
редко говоривший на эти, да и вообще на любые темы, но и то, с какой
точностью он распланировал всю его, Заура, жизнь, точно так же, как много
лет назад распланировал свою собственную жизнь и расчертил ее точный график:
учеба, диссертация, женитьба, квартира, ребенок, диссертация. Правда, вот
беда, иногда бывают непредвиденные обстоятельства, как, например, вторая
мировая война. Но даже и она, два ранения не могли сбить отца с намеченного
раз и навсегда пути движения от одной цели к другой, того самого движения,
которое теперь должно быть продолжено его сыном, а потом, даст бог дожить, и
внуками.
После ужина, когда отец ушел в свой кабинет, а Заур собрался почитать,
Зивяр-ханум вдруг сказала:
- Послушай, до меня дошли кое-какие слухи.
- Какие же? - равнодушно спросил Заур, просматривая "Неделю".
- Тебя часто видят с одной особой.
- Какой особой? - спросил он, отложив газету и желая оттянуть время.
- Такой - по имени Нармина, Тахмина, ну, работает в вашем издательстве.
Он почувствовал, что краснеет, и оттого, что он это чувствовал, краснел
еще больше, стал пунцовым, у него загорелись уши.
- Ну и что? - все-таки выдавил он.
- Хорошо, что ты еще краснеть не разучился. А ну посмотри мне в глаза.
Он неловко улыбнулся и посмотрел матери в глаза.
- Так это правда, что ты возишь ее в своей машине по всему Апшерону?
"Какие подробности! - подумал он. - Боже мой, что за город!"
- Ты что, не знаешь, что от людских глаз ничего не скроется? А она ведь
замужняя женщина, ты об этом подумал? Это не твои Таньки-Маньки.
- Кто это сплетничает тебе? Что, своих дел не хватает?
- Послушай, ты уже не маленький. Ты взрослый мужчина, и я никогда в