"Анатолий Ананьев. Версты любви (Роман)" - читать интересную книгу автора

металлического абажура, падая полукругом на стены, как бы делят комнату на
две части по горизонтали, на два пласта, светлый и темный, и я лежу в
нижнем, светлом, и думаю, что, может быть, оттого и светлы и приятны сейчас
мои воспоминания.
В Калинковичи я приехал тоже поздно, хотя, правда, не было дождя, а
стояла теплая и ясная летняя ночь, но зато не было и свободного одноместного
номера в гостинице, и меня определили в двухместный, в котором, как пояснила
администраторша, жил хороший, спокойный человек, и что с ним даже интересно
будет познакомиться. "Какой уж интерес, - про себя говорил я, открывая дверь
и осторожно входя в номер. - Лишь бы не храпел, и то ладно".
В номере было темно; только постояв немного и приглядевшись, я увидел
свободную кровать и направился к ней. Раздеваясь и устанавливая чемодан, я
старался делать все так, чтобы не шуметь, и, кажется, ни разу не задел ни за
угол стола, ни за ножку стула, и мне было удивительно, когда спавший как
будто человек (так мне показалось, потому что за все время, пока я ходил и
раздевался, он ни разу не пошевелился) неожиданно громко и совсем не сонным
голосом сказал, обращаясь ко мне:
- Зажгите свет, не стесняйтесь, я все равно не сплю.
- Ничего, уже не надо, спасибо, - ответил я, так как и в самом деле
зажигать свет было уже ни к чему. - Бессонница? - спросил я затем, ложась и
натягивая на плечи одеяло.
Говорить мне, откровенно, не хотелось, я произнес это так, к слову,
лишь бы сказать что-то человеку, с которым придется теперь жить несколько
дней вместе; так же, как и он, первою своею фразой, я уже теперь, заранее,
как бы спешил выказать расположение к нему, чтобы эта наша случайная
совместная жизнь уже завтра с утра не оказалась ни мне, ни ему в тягость.
- Да, - сказал он.
- Давно страдаете?
- Нет. Иногда, временами.
- Ну, это еще не худший вариант. Хотите, я дам вам совет; ложка меду на
стакан теплой воды, и до звонка будильника вас уже ничто не разбудит.
- Вы думаете?
- Уверен, - подтвердил я.
"Какие-нибудь неприятности, неудачная командировка, но что же тут
переживать? Мало ли чего в жизни не бывает? Надо смотреть на все проще,
философски", - уже про себя докончил я, поворачиваясь на бок и закрывая
глаза, и вместе с тем как бы сразу отходя от этого реального мира, и не видя
уже ни сумрачных стен, ни закрытых гардинами окон, и не думая о соседе,
которого бог весть отчего мучает бессонница; назавтра мне самому предстояло
много дел, в том числе и несколько довольно серьезных встреч с работниками
исполкома и руководителями "Сельхозтехники", я я принялся размышлять, как
лучше организовать день, к кому пойти прежде и к кому потом, чтобы за
отведенные трое суток, которые должен буду прожить в Калинковичах, успеть
сделать все дела. "Надо непременно успеть, - говорил я себе, - так как
потом, в поездке по колхозам, уже невозможно будет натянуть день, но и не
вернуться домой к сроку нельзя: у Ларочки день рождения, она будет ждать, и
все в доме будут ждать, ведь я обещал, и еще надо подумать о подарке. Но что
купишь в Калинковичах? Да хоть что-нибудь, ведь это будет из другого города,
а значит, и памятно. И Валюше что-то надо, как же", - продолжал я, как
обычно, думая уже только о доме, вспоминая жену, дочерей. "Да, - уже почти