"Анатолий Ананьев. Танки идут ромбом (про войну)" - читать интересную книгу автора

нетронутой белизной, и еще потому, что и у него самого было обновлено и
чисто на душе; помнил изумленное лицо командира полка - тот был удивлен,
приняв из рук майора Гривы рапорт; за окном, на дворе, прыгал по
притоптанному снегу воробей, маленький, взъерошенный, круглый, как мячик,
- и это хорошо помнил Грива.
Командир полка спросил его:
- Вы серьезно?... - Да!
Это "да" и решило все. Десятки раз жалел потом Грива, что не промолчал
тогда, в то утро, в кабинете командира полка. Через три дня он уже с
чемоданом в руке шагал по перрону владивостокского вокзала. До самой
последней минуты не садился в вагон, нехорошее, тяжелое предчувствие беды
угнетало его. В слякотные мартовские дни он прибыл в распоряжение
командования Воронежского фронта и сразу же попросился на штабную работу.
Но его направили командиром батальона в действующую дивизию.
Однако майору повезло: на фронте вскоре установилось затишье и к тому же
батальон перевели во второй эшелон. Грива быстро свыкся с обстановкой и
начал уже посмеиваться над своими былыми опасениями. Не так уж и страшно
служить в Действующей армии и строевым командиром! Но в последние недели
все чаще стали поговаривать о скором крупном немецком наступлении. В
больших сражениях Грива никогда не участвовал, знал о них только по
рассказам и из газет, но, не лишенный воображения, вполне представлял себе
весь ужас будущих боев и, может быть, именно потому, что представлял, с
тревожной настороженностью присматривался к нараставшим событиям; он
полагал, что в штабе служить во много раз безопасней, чем командовать в
бою батальоном, хотя бы уже потому, что не первая бомба на голову, не
первый снаряд по окопам (хотя часто в бою случается так, что штабам
приходится еще труднее, чем сражающимся подразделениям - и бомбы "на
голову", и автоматные очереди по окнам, и связки гранат под гусеницы
прорвавшихся танков, даже рукопашная, и вместе с этим нужно постоянно
держать связь с частями, командными пунктами, по сводкам, по сообщениям
разом охватывать происходящие события на участке обороны полка или
дивизии, разгадывать замыслы противника и продумывать свои наступательные
операции, точные, смелые, дерзкие, - нет, не так безопасна и легка служба
в штабе, как об этом думал майор Грива); поэтому, на всякий случай, он
написал письмо в политотдел дивизии с просьбой, чтобы хоть там
походатайствовали о его переводе на штабную работу. "Я же штабист! -
напоминал Грива. - С первого дня, как окончил военное училище, работал
только в штабах. Все это отмечено в моем личном деле..." И вот - помогло
ли письмо или командование само решило перевести Гриву? - знакомый офицер
привез радостное известие: "В один из отделов штаба дивизии!" Весь день и
вечер Грива находился под впечатлением этой новости. Ни прибытие
артиллерийского полка в Соломки, ни споры с подполковником Таболой о том,
где и как лучше разместить батареи, ни даже неудавшаяся разведка и гибель
Саввушкина не могли отвлечь его от приятных размышлений. Долго он не
ложился спать в эту ночь, то сидел в блиндаже, то выходил во двор подышать
свежим воздухом, и часовые видели, как он, толстый и прямой, залитый синим
лунным светом, ходил взад-вперед вдоль стены амбара.
Несмотря на то что Грива провел почти бессонную ночь, утром он был оживлен
и весел. Ни на час не покидало его радостное возбуждение: и когда была
объявлена боевая тревога (как многие офицеры, он принял ее за учебную), и