"Андрей Амальрик. СССР и Запад в одной лодке (сборник статей)" - читать интересную книгу автора

произволу администрации, приобретение литературы ограничено, заключенному
разрешено иметь не более пяти книг.
Нередки случаи избиения: меня швыряли из конца в конец вагона на
перегоне Свердловск - Камышлов, после перенесенного в тюрьме менингита били
головой об стену в лагере на Талой, волоком тащили за волосы с третьего
этажа в подвал Магаданской тюрьмы. Каждый раз я обращался с жалобой в МВД
или в прокуратуру - и каждый раз безрезультатно.
О тяжелом положении заключенных после "освобождения" г-н заместитель
министра вообще не говорит ни слова. Между тем они существенно ограничены в
выборе места жительства и работы. За многими бывшими заключенными, которые
приезжают навестить свои семьи, милиция устраивает настоящую охоту - в
частности за мной. Три раза за три месяца меня задерживали и угрожали новым
арестом.
Как, наконец, понимать слова, что за "послевоенные годы судимость
сократилась в нашей стране более чем в два раза?" Понимать ли это так, что в
1975 году осуждено вдвое меньше, людей, чем в 1945, или что сейчас
заключенных вдвое меньше, чем было в первые послевоенные годы? Если это так,
то это выглядит довольно страшно.
Ведь в конце сороковых годов у нас насчитывалось, по осторожным
оценкам, около пятнадцати миллионов заключенных, после войны на восток
эшелон за эшелоном везли бывших пленных, "власовцев", "бандеровцев",
бытовиков, политических, колхозников, уголовников. Неужели же теперь после
тридцати лет относительного благополучия, после массовых реабилитаций -
число заключенных уменьшилось только наполовину?
Общее число заключенных у нас скрывается. По приблизительным подсчетам,
их не менее трех миллионов - свыше 1 % всего населения. Но г-н заместитель
министра, желая прихвастнуть "сокращением судимости", рисует более мрачную
картину - что-то около семи-восьми миллионов.
Сравнивая свои тюремные впечатления 1965 и 1970-73 годов, хочу сказать,
что число заключенных за это время скорее увеличилось, чем уменьшилось. Хотя
почти во всех тюрьмах, где мне пришлось побывать - в Москве, Свердловске,
Новосибирске, Иркутске, Хабаровске, Магадане, построены или строятся новые
корпуса, но камеры переполнены, на десять мест иногда приходится тридцать
человек, на этапах в семиместное купе набивают пятнадцать-двадцать. В
Магаданской области, с населением 400 000, где сейчас отбывают наказание
только местные жители, при мне к двум тюрьмам и пяти лагерям добавили еще
один, вдобавок женщин и несовершеннолетних отправляют в лагеря в другие
области.
Положение политзаключенных трагично - они принадлежат к наиболее чуткой
и наиболее честно мыслящей части нашего народа и вместе с тем к изнуренной и
озлобленной многомиллионной массе заключенных. Надеюсь, что тем, кто лишили
их свободы, не удастся к тому же еще и оболгать их.
Январь 1976,
Москва
Опубликовано в отрывках в "Le Monde" 11-12.1.76 (Франция), "Elseviers
Magazine" 24.7.76 и "Centraal Weekblad" 5.3.77 (Голландия), "Menschenrechte"
№ 6, 1976 (ФРГ).

Нежеланное путешествие в Калугу