"Андрей Амальрик. СССР и Запад в одной лодке (сборник статей)" - читать интересную книгу автора

в парадном мимо лифта, он сосредоточенно ковырялся там. Я подумал, что
поздновато в 12 часов ночи в субботу чинить лифт.
В переулке не было видно ни одного пешехода. Метрах в десяти стояла
машина с шофером. Я решил зайти во двор и посмотреть, есть ли свет в окнах,
может быть Рубины дома и только боятся открывать так поздно. Едва я свернул
в подворотню, как увидел, что во дворе, прямо при выходе из подворотни,
стоят трое и тоже смотрят на окна. Отступать было поздно - и я пошел прямо
на них. Когда я подходил, я слышал, как один сказал громким шепотом:
"Сохраняйте спокойствие!"
Не дойдя до них несколько шагов, но так, что видны были уже окна пятого
этажа, я глянул вверх и увидел, что у Рубиных темно.
Недалеко жили мои друзья, и я решил переночевать у них. Идя по
Телеграфному, я слышал, как заработал мотор машины. Когда я вышел на
совершенно пустую и темную улицу Жуковского, мне стало не по себе. Был
легкий мороз, каблуки мои отчетливо ударяли по льду. Так же отчетливо слышал
я шаги за собой. Улица казалась мне длинной, шаги все приближались, я слышал
уже пыхтенье за спиной. Или они хотели напугать меня, или действительно
думали бить, или просто боялись упустить из виду - но они меня нагоняли.
Но тут я уже свернул во двор, в подъезд, на второй этаж - и позвонил,
разбудив друзей, не чаявших меня увидеть. Прошли ровно сутки, как я вышел из
дома дипломата на Донской.
Утром я был у Рубиных. Оказалось, что Гюзель нет у них: вчера поздно
вечером она вернулась домой. Рубины рассказали, как они долго сидели в 5-ом
отделении милиции, пока Киселев не сказал Гюзель: "Что вы сидите - вашего
мужа отвезли по месту прописки...".
На следующий день поехали в Ворсино - "по месту прописки". Мои
квартирные хозяева сказали, что я не появлялся. Пошли звонить в Боровск.
Милицейский дежурный сказал, что меня там нет - действительно, меня привезли
только через два часа. Попросили узнать в райотделе КГБ - говорят, там висит
замок; прямо как у Войновича в "Необычайных приключениях солдата Ивана
Чонкина".
Вернувшись в Москву, стали звонить дежурному милиции по городу - тот
ничего не знает. Звонила ему энергичная Люда Алексеева, тот вешает трубку
она звонит снова. Наконец, позвонили Андропову - я в это время уже ехал из
Боровска в Москву. Секретарь Андропова был очень любезен, говорил: "Я вам
сочувствую, но мы тут ни при чем, нажимайте на милицию". Делал вид, что
никак не может запомнить мою фамилию, было, однако, впечатление, что он
знает о моем задержании.
У Рубиных телефон отключен. Я позвонил Гюзель из автомата - она уже
ушла. Пока мы брали такси, недалеко от нас топтался человек, которого Рубины
видели прошлой ночью и прозвали "кувшинное рыло". Едва мы сели, шофер сказал
с удивлением: "За нами слежка".
За нами шла машина с номером "оби" - не московским и не калужским, хотя
именно на ней возили меня в Калугу. Видимо, на время съезда командировали в
Москву "работников" из разных областей. Ввиду аврала на филерскую работу
бросили, как ученых на уборку картошки, гебистов, привыкших сидеть по
кабинетам. На Арбате за нами ходил и бегал, как мальчишка, дядя весьма
начальственного вида.
Я не стал запоминать номера машин, которые за нами следили. Они их
могут менять, когда им вздумается, на следующий день у одной машины они