"Жоржи Амаду. Город Ильеус" - читать интересную книгу автора

подмигивать и посылать воздушные поцелуи, не боясь, что кто-нибудь заметит.
Он сидел спиной к Пепе и Руи Дантасу, примостившемуся сзади, на софе.
Полковнику слова этого танго ничего не говорили, он даже не совсем понимал
этот искаженный испанский язык, с какими-то обрывками слов, язык
аргентинских борделей. Но эта музыка, тягучая и чувственная, вызывала у него
воспоминания о ночах любви, о ласках, которых он не знал и не мог вообразить
себе раньше. В его отношениях с женой всегда существовала какая-то скучная
стыдливость. Они спали вместе, рожали детей. Это было основное: рожать
детей. Но в действительности Фредерико даже не знал, какое тело у его жены,
а с годами это тело становилось все более бесформенным, пока не превратилось
в отвратительную груду мяса. Он с какой-то гадливостью вспоминал, как она
тихонько всхлипывала в постели... Эти всхлипывания такой огромной, непомерно
толстой женщины были ему до глубины души противны. Он всё больше начинал
избегать её близости и во время своих поездок в город и в поселки всё чаще
ходил к проституткам, телосложение которых было более пропорциональным, чем
у его жены. Они немного обучили его любовному искусству. Но они делали это
так холодно, так профессионально, что шокировали даже такого человека, как
полковник Фредерико Пинто. Лола была открытием, с ней он узнал любовь,
жизнь, ласку. Для этого маленького, нервного, очень богатого человека,
проведшего большую часть жизни среди деревьев какао на плантациях и диких
зверей в лесу, Лола была лучшим в мире сокровищем, чем-то невиданно
прекрасным, нежданным воплощением всех мечтаний. У Фредерико Пинто были
жена, дети и фазенды какао. Его ценили по всей округе, он был одним из
хозяев этой земли. Но он с наслаждением бросил бы всё - землю, фазенды, жену
и детей, чтобы следовать за Лолой по большим дорогам. Близость с белокурой
аргентинкой родила в нём множество новых ощущений, он чувствовал себя
юношей, только вступающим в жизнь. Вероятно, многие смеялись над ним, но он
даже не думал об этом. Он словно жил не на земле, а в каком-то другом мире,
созданном его фантазией. В тонкостях чувственной любви, которым учила его
Лола, он не распознал профессиональных ласк опытной проститутки. Он считал
её чистой и благородной. Долгие поцелуи её наученных губ, движенья её
опытных рук, познавших всю науку прикосновений, - во всём этом он видел
только любовь, большую любовь. Он не сумел рассмотреть порока. И в этом
танго, которое она пела сейчас, тоже не было, как казалось Фредерико, ничего
порочного... только печаль. Мелодический голос пел только о любви, и слова
этой песни были обращены к нему. И полковник раскрывал и снова сжимал губы,
посылая певице смешные воздушные поцелуи.
А Руи Дантасу хотелось казаться зрелым мужчиной. Он встал в
романтической позе у софы, не отрывая глаз от певицы, и взгляд этих глаз был
тяжелый и страстный. Лола была старше Руи, и ему ужасно не хотелось
выглядеть едва окончившим студентом: пусть она чувствует, что он мужчина,
что он способен покорить её, подчинить себе. Он смотрел на неё надменно, но
сердце у него в груди замирало. Он тут же принялся сочинять сонет, в котором
сравнивал себя самого с мотыльком, вьющимся вокруг прекрасной розы. Но -
увы! - у розы есть шипы, и бедный мотылёк поранил о них свои крылышки. Эти
шипы - равнодушие. Заключительные строки были уже верхом банальности: крылья
мотылька означали, оказывается, сердце Руи Дантаса. Но сам Руи был
удовлетворен своими стихами и уверен, что они помогут ему завоевать любовь
Лолы, которую так трудно завоевать. И он смотрел на неё мрачно-романтическим
взглядом. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он