"Жорж Амаду. Военный мундир, мундир академический и ночная рубашка" - читать интересную книгу автора

подразделений специальной полиции и ударных отрядов из Управления по охране
политического и общественного порядка разогнал орущую толпу опасных
смутьянов, до зубов вооруженных подрывными лозунгами, криками, поднятыми
вверх кулаками, - этот сброд устроил демонстрацию протеста после
Мюнхенского пакта и падения Праги, когда Итамарати1 выдало служащих
посольства Чехословакии германским властям. В тот день враги законности и
порядка потерпели жестокое поражение, надолго отбившее у них охоту
устраивать манифестации.
Полковник был человеком действия, но вместе с тем и мыслителем: его
многочисленные теоретические труды снискали ему похвалы собратьев по перу -
"один из самых плодовитых и активных писателей нашего времени",
"разносторонний политический публицист", "очеркист высокого полёта" и тому
подобные. Книги полковника Перейры прославляли "твёрдый порядок", бичевали
гнилость и деградацию демократических режимов, раскрывали перед читателями
чудовищную коммунистическую опасность.
Первые статьи он написал ещё в бытность свою членом "Палаты сорока" и
яростным активистом общества "Интегралистское действие". Когда после
переворота 1937 года политические партии были запрещены, он отошел от своих
взглядов, заявив в одной из статей: "Ныне принципы интегрализма воплощаются
в жизнь Новым государством, которое не допускает существования
многопартийной системы - явления ненужного и, если вдуматься, даже
вредного, двусмысленного и провокационного". Во время неудавшейся попытки
мятежа 1938 года полковник оставался верен правительству и без малейших
колебаний хватал и сажал былых сподвижников. Последние труды Перейры
идеологически обосновывали необходимость Нового государства, тоталитарные
принципы и железная дисциплина которого страдали от многократно доказанной
неспособности бразильского народа понимать великие идеи и отдавать должное
великим людям. Именно так полковник и заявил журналисту Ледерману в начале
беседы:
- ...распущенность, равнодушие, слабохарактерность - всё это
результаты губительного воздействия метисацин! - Полковник метисацию
ненавидел.
Когда-то Перейра - в ту пору лейтенант, недавний выпускник военного
училища, - кропал романтические стишки и даже издал худосочный сборничек.
Поскольку автор был тогда молод и никакой властью не обладал, одни критики
разнесли его творения в пух и прах, другие же вовсе промолчали. Сам Жоан
Рибейро, известный благожелательным отношением к начинающим талантам, не
смог найти в этом сборнике ничего интересного и обозвал его в своём
еженедельном обозрении "набором кое-как зарифмованных слюнявых восторгов".
Нужно отметить, что, когда через несколько лет Перейра оставил поэзию и
занялся политической публицистикой, старый критик пожалел об этом: "...если
раньше он коверкал метр и истязал ритм, то теперь его истерическая проза
угрожает нации и народу, свободе и будущности Бразилии".
Всё это доказывает, что, кроме восторженных и преданных почитателей,
находились у полковника и хулители, которые не прощали ему ни политической
деятельности, ни литературного творчества. Они называли его могильщиком
демократии и гражданских прав, они говорили, что он опозорил свой военный
мундир, пойдя на службу к полицейской реакции, что он возглавляет в
Бразилии "пятую колонну", что он организует репрессии, санкционирует пытки
и приглашает для обмена опытом специалистов из гестапо и что лучшего