"Жорж Амаду. Военный мундир, мундир академический и ночная рубашка" - читать интересную книгу автора

гауляйтера Бразилии Гитлеру не найти.
Полковник гордился этими нападками не меньше, чем похвалами. Лаврами и
розами увенчивали его "испытанные патриоты, соль земли, строители новой
Бразилии", ругань же и оскорбления исходили от "гнилых либералов и
коммунистических подонков".

РАСПОРЯЖЕНИЕ СВЫШЕ

- Ничего не могу поделать, это от меня не зависит, распоряжение
свыше...
Когда начальник Департамента печати и пропаганды, сообщив Ледерману,
что журнал запрещён и он ничем не сможет ему помочь, выразительно развёл
руками, тот не захотел признать себя побеждённым и решил обратиться
непосредственно к полковнику Сампайо Перейре. Приказ исходил от него,
только он может его отменить. ("У тебя не все дома, Сэм, ты до смерти
будешь верить в чудеса", - скажет Да, качая кудрявой каштановой головкой.)
"Наш доморощенный Геббельс - настоящая скотина, - так отозвался
начальник ДПП о полковнике, а потом, отдавая ему должное и обнаруживая
некоторый страх, добавил: - Но скотина кровожадная. Будь осторожен, смотри,
как бы он тебя не засадил". Ледерман вспомнил дни, проведённые в подвале
политической полиции, куда попал в прошлом году во время облавы. По случаю
вторжения немецких войск в Прагу были арестованы сотни людей. В камеру,
рассчитанную на двадцать человек, набили больше пятидесяти; они спали
вповалку на голом и мокром цементном полу, раз в день получали
отвратительное пойло, ни разу не умывались и задыхались от смрада: вместо
всех благ комфорта им был предоставлен жестяной бак из-под керосина. Кроме
того, им были отлично слышны крики тех, кого пытали в соседних камерах...
Однако неприятное воспоминание не охладило пыл Ледермана: как-никак он -
политический репортёр крупной еженедельной газеты, поддерживает связи с
влиятельными людьми... Он пробьётся к полковнику.
- Пожалуйста, имей в виду, что по нынешним временам освободить тебя из
каталажки будет очень непросто, - сказал ему на прощанье начальник ДПП.
Поразительный все-таки тип этот начальник Департамента: верой и
правдой служит правительству на таком важном посту, а сам питает тайные, но
очевидные симпатии к Англии и Франции, заступается за скомпрометированных
журналистов вроде Ледермана, который был редактором ежемесячника
"Перспектива", последнего из органов левой печати, зарегистрированных в
Департаменте, и в конце концов запрещённого как и все остальные.

ПОЛКОВНИК ВЕДЁТ ТОТАЛЬНУЮ ВОЙНУ И КРИТИКУЕТ
РАЗВИТИЕ СОВРЕМЕННОЙ ЖИВОПИСИ

Двуличие начальника Департамента печати и пропаганды доказывает, что
Новое государство, основанное на принципах нацизма, вовсе не так монолитно,
как хотелось бы полковнику Перейре: кое-где в государственном аппарате ещё
гнездятся недобитые либералы. Но ничего, уже близок день, когда в органах
власти останутся лишь пламенные патриоты, горячие приверженцы сурового
режима, ничем не запятнанные арийцы. Близок великий день полной победы,
когда полетят головы и прольется искупительная кровь... Полковник стоит
возле карты Европы и вдохновенно декламирует: