"Жоржи Амаду. Свет в туннеле (Подполье свободы, ч.2) ("Каменная стена" #1) " - читать интересную книгу автора

опытнее, вступит в партию, и он заслужит самое для себя почетное звание -
звание коммуниста...
И как велико было его изумление, когда однажды вечером, несколько
месяцев назад, Маскареньяс - ответственный член партии, работавший на их
заводе, к кому Рамиро питал особенно глубокое уважение,- длительное время с
ним беседовал, а затем, дав оценку всей предыдущей деятельности Рамиро,
спросил юношу, не хочет ли он вступить в партию. При этом вопросе Рамиро был
настолько взволнован, ощутил такую радость, что глаза его увлажнились и в
первую минуту он не мог выговорить ни слова.
- Вы находите, что я этого достоин? - сказал он наконец.
Тогда Маскареньяс заговорил об ответственности, возложенной на
коммунистов, о трудностях, стоящих на их боевом пути, об опасностях, им
угрожающих, и о великом счастье быть бойцом партии. Одно только огорчало
Рамиро: он ничего не сможет рассказать об этом Марте - ей едва исполнилось
семнадцать лет и у нее еще нет никакого политического опыта, кроме участия в
профсоюзных собраниях. Марта - работница на том же заводе, что и он; после
работы он провожал ее и ради нее растил свои усики. Но он будет с ней
заниматься, заинтересует ее политическими вопросами и она со временем станет
коммунисткой.
Рамиро арестовали случайно - он находился в доме Маскареньяса, когда
явилась полиция. Он зашел к Маскареньясу за листовками: они вели
агитационную работу, подготовляя забастовку. Он только успел набить карманы
листовками, как нагрянули сыщики и вместе с Маскареньясом взяли и его. В
полицейском автомобиле он чувствовал себя почти счастливым: это было его
боевое крещение; ему казалось, что тюрьма окончательно приобщит его к
партии. Маскареньяс сказал им (ему, Рамиро, и лысому старику -
ответственному за работу по МОПР и потому известному Эйтору), что им
предстоят тяжелые минуты и они должны быть готовыми выдержать все, никого не
выдав.
Если не будет ничего, кроме бесконечных часов пыток под ослепляющим,
бьющим прямо в глаза, светом, кроме голода и жажды, тогда выдержать еще не
так трудно. Но если даже пригрозят изрезать его на куски, он все равно
ничего не скажет; ведь он коммунист - ему и в голову не придет стать
предателем. Эти наглые и трусливые полицейские (двое держали Рамиро, пока
третий бил его по лицу), по-видимому, не знают, что значит быть коммунистом.
Но он, Рамиро, знает. Он объяснял это Марте в их частых беседах после
работы. Коммунист - это строитель мира, где царят справедливость, мир и
радость. Марта подтрунивала над португальским акцентом Рамиро, но его
энтузиазм передавался и ей, и она вела агитацию среди работниц, призывая их
к забастовке.
Если сыщики рассчитывают на то, что заставят его заговорить, терзая
голодом и жаждой, сделают из него презренного предателя, это значит - им
никогда не понять, что для него означает звание члена партии; им никогда не
понять радости, которую он испытывает каждое утро, просыпаясь с сознанием,
что он принят в партию, что он участвует в работе по перестройке этой
огромной страны - Бразилии, где он рос и жил, а также - кто знает? - может
быть, и в перестройке своей страдающей родины по ту сторону океана -
угнетенной Салазаром Португалии? Ни партии, ни Марте не придется за него
стыдиться. Пусть лучше его разрубят на тысячу мелких кусочков...
В комнату входит Баррос. Он без пиджака, курит сигару, во взгляде у