"Жоржи Амаду. Жизнь" - читать интересную книгу автора

И сейчас я испытываю неловкость, когда пишу об этой девушке. Вопрос в
следующем: как я пишу? Я утверждаю, что пишу на слух, как на слух понимаю
английский и французский. Что побудило меня писать? У ме-
- 9 - ня больше денег, чем у тех, кто умирает с голоду, что делает из меня
человека, в некотором роде, бесчестного. Но я лгу только в определенных
случаях. Когда я пишу, я никогда не лгу. Что еще? Да, я не принадлежу ни к
одному социальному классу, я сам по себе. Высший класс относится ко мне,как
к странному уроду,средний- с подозрительностью,опасаясь,что я могу расшатать
его устои, низший класс никогда не примет меня.
Нет, писать не легко. Писать тяжело, как крушить скалы. Но при этом
взлетают искры и осколки, как блестящие клинки.
Ах, как страшно начинать, даже не зная имени этой девушки. Не говоря
уже о том, что сама история приводит меня в отчаяние из-за своей чрезмерной
простоты. То, о чем я собираюсь рассказать, может показаться простым и
общеизвестным. Но разработка этой темы очень трудна. Ведь я должен сделать
ясным то, что почти угасло и плохо видно. Грубыми пальцами нащупать
невидимое в окружающей грязи.
В одном я уверен:этот рассказ связан с делом весьма деликатным -
созданием личности такой же живой,как я сам.Позаботьтесь о ней, потому что я
могу только показать ее так, чтобы вы узнавали ее, когда она, худенькая и
легкая, идет по улице, едва касаясь земли.А что, если мой рассказ будет
печальным? Потом я, конечно, напишу что-нибудь веселое.Почему веселое?
потому что мне тоже приятнее петь осанну, чем рассказывать о проблемах
девушки с северо-востока.И когда-нибудь мне это удастся.
А пока я хочу ходить голым или в лохмотьях, хочу, по крайней мере, раз
в жизни узнать вкус просфоры, или,как говорят, отсутствие всякого
- 10 - вкуса.Съесть просфору - значит почувствовать самое безвкусное
безвкусие и мыться без мыла и воды. С моей стороны это будет мужественный
поступок,ведь я отказываюсь от привычных комфортных ощущений.
Сейчас я чувствую себя совсем не комфортно:чтобы рассказывать об этой
девушке мне надо мужественно отказаться от привычных удобств: не бриться
несколько дней, недосыпать и работать до изнеможения. К тому не одеваться в
старое рванье. Все это для того, чтобы почувствовать себя в ее шкуре.Все же
я знаю, что мне,возможно,придется более убедительно подать себя социальным
кругам,которые решительно протестуют против тех,кто пытается сейчас пробить
непробиваемую стену.
Все это так,рассказ есть рассказ.Но прежде всего я не должен
забывать,что слово есть результат слова.Слово должно быть похоже само на
себя.Достичь этого - мой первейший долг перед самим собою.И слово не может
быть приукрашенным и искусственно пустым.Ну,а еще я хотел бы достичь некого
утонченного чувства,но чтобы эта утонченность не ломалась на всем его
протяжении.И в то же время я хочу достичь силы тромбона,чей звук,сочный и
низкий,мощный и незамутненный,который ни с чем не спутаешь,вызывает у меня
"из-за нервозности обстановки,связанной с работой над книгой" приступы
неконтролируемого смеха,рвущегося из груди.И я хочу принимать свою свободу,
не думая,как другие, что жизнь - это безумие, сумасшедствие. Но, кажется,так
и есть. Жизнь лишена логики.
Эта история будет результатом моего перевоплощения в других и моей
материализации в объекте.Да,и, возможно,постижением сладкозвучной
флейты,вокруг которой я обовьюсь гибкой лианой.