"Жоржи Амаду. Необычайная кончина Кинкаса Сгинь Вода (Новелла, Старые моряки #1)" - читать интересную книгу автора

Этим словом он плевал когда-то в лицо ей и Отасилии - в ответ на все их
попытки вернуть его к домашнему очагу, к размеренному ходу жизни, вновь
сделать благоразумным. Даже сейчас, когда он лежит в гробу - тихий,
прилично одетый, а в ногах у него стоят зажженные свечи, он все-таки не
сдается. Он смеется во весь рот, ничего удивительного, если он сейчас
свистнет. И к тому же на его левой руке большой палец слегка приподнят -
Кинкас по-прежнему бунтует, он не желает смиренно скрещивать руки.
- Гадюка! - сказал он снова и насмешливо свистнул.
Ванда провела рукой по лицу - уж не сходит ли она с ума? Жара
становилась невыносимой, Ванда задыхалась, у нее кружилась голова. На
лестнице послышалось пыхтенье; тетя Марокас с трудом протиснула в комнату
свою жирную тушу. Ванда сидела на стуле, бледная, растерянная, не сводя
глаз с губ покойника.
- Ты расстроена, девочка. Ну и жара же в этой конуре...
При виде монументальной фигуры сестры Кинкас улыбнулся еще шире. Ванда
уже было хотела зажать уши, она помнила, какими словечками он имел
обыкновение награждать Марокас, но разве это поможет, если имеешь дело с
покойником?
- Вонючка жирная! - услышала она.
Марокас, отдышавшись после подъема, подошла к окну. Открывая его, она
спросила, не глядя на покойника:
- Его, верно, надушили? От этого запаха просто голова кругом идет.
Разноголосый веселый шум ворвался в открытое окно. Морской бриз погасил
свечи и поцеловал лицо Кинкаса. Голубоватый, праздничный свет залил
комнату. Кинкас все с той же торжествующей улыбкой поудобнее устроился в
гробу.


VII


А в это время весть о неожиданной смерти Кинкаса Сгинь Вода уже
разнеслась по улицам Салвадора.
Правда, ни одна из лавчонок не закрылась в знак траура, но цены на
украшения, соломенные сумки и глиняные фигурки, которые обычно покупают
туристы, тотчас же подскочили - рыночные торговцы на свой лад скорбели об
умершем. Люди сновали по улицам, собирались группами, судили и рядили, а
новость неслась дальше, поднималась на подъемнике Ласерды, ехала на
трамваях до Калсады, на автобусах - до самой Фейры-де-Сант-Ана, Грациозная
негритянка Паула расплакалась над своим лотком с бейжу: Сгинь Вода больше
не придет, не будет, как прежде, говорить ей замысловатые комплименты,
любоваться ее высокой грудью, смешить ее своими не совсем приличными
шутками.
На рыбачьих лодках приспустили паруса. Однако загорелые подданные
Йеманжи не скрывали разочарования и удивления: как мог старый моряк
испустить дух в постели в какой-то каморке на Ладейре-до-Табуан? Ведь
Кинкас не раз заявлял решительно и с такой силой убеждения, что невозможно
было ему не верить, - будто он не может умереть на суше, ибо только одна
могила достойна его - бесконечные просторы моря, залитые лунным светом.
Когда он, приглашенный на пир по случаю сенсационного улова, в качестве