"Жоржи Амаду. Необычайная кончина Кинкаса Сгинь Вода (Новелла, Старые моряки #1)" - читать интересную книгу автора

работы, четверо самых близких приятелей Кинкаса Сгинь Вода - Курио,
Прилизанный Негр, Капрал Мартин и Ветрогон - шагали вниз по
Ладейре-до-Табуан, к дому покойного. Из любви к правде следует отметить,
что в это время они еще не были пьяны. Конечно, взволнованные полученным
известием, они слегка хлебнули, однако красные глаза, запинающаяся речь и
нетвердая походка были, без всякого сомнения, последствиями тяжких
страданий и обильно пролитых слез. Может ли не помутиться в голове, если
умер старый друг, верный товарищ, самый заядлый бродяга во всей Баие? Что
же касается бутылки, которая якобы была спрятана под рубашкой у Капрала
Мартина, то это ведь не доказано.
В сумеречный час, час таинственного приближения ночи, покойник, как
казалось Ванде, выглядел немного усталым. Да и было отчего: весь день он
смеялся, бормотал ругательства, строил гримасы. Он не унялся, даже когда
Леонардо и дядя Эдуардо пришли сменить Ванду. Она слышала, как он обзывал
Леонардо ничтожеством и насмехался над Эдуарде. Но когда над городом
сгустились вечерние тени, Кинкас начал беспокоиться. Он словно чего-то
ждал. Ванда, чтобы забыться и отвлечься, оживленно разговаривала с мужем,
дядей и тетушкой Марокас, стараясь не смотреть на покойника. Ей хотелось
скорее вернуться домой, отдохнуть, принять снотворное. Почему это Кинкас
все водит глазами, будто смотрит то на окно, то на дверь?
Четверо приятелей узнали о смерти Кинкаса не все сразу. Сначала новость
дошла до Курио. Этот человек применял свои многочисленные таланты в лавках
на Байша-до-Сапатейро, где работал зазывалой. Надев поношенный фрак и
нарумянив лицо, он становился в дверях лавки и за ничтожное вознаграждение
прославлял дешевизну и высокое качество товаров - он привлекал внимание
прохожих, бойко выкрикивая остроты, приглашал их зайти во что бы то ни
стало, чуть ли не затаскивал силой. Время от времени, когда его донимала
жажда - ведь от такой работы пересыхает в горле, - он забегал в соседнюю
таверну и опрокидывал стаканчик для улучшения звучности голоса. Во время
одного из таких посещений его и настигло известие о смерти Кинкаса. Курио
лишился речи, словно кто хватил его кулаком под ложечку. Повесив голову,
возвратился он в лавку и предупредил хозяина, чтобы тот не рассчитывал на
него больше в этот день. Курио был еще молод; радости и печали глубоко
потрясали его юную душу. Он не мог страдать в одиночку и нуждался в
поддержке друзей. Он жаждал очутиться поскорее в своей компании.
Под откосом, в том месте, где по субботам причаливали рыбачьи лодки,
прибывавшие на вечерний базар на Агуа-дос-Менинос, всегда собиралось много
народу. Многолюдно бывало и на площади Семи Ворот, и на улице Свободы, где
постоянно толпились любители капоэйры [Капоэйра - атлетическая игра,
проходящая под музыку. Участники ее совершают характерные резкие движения,
симулируя нападение друг на друга с ножом] - моряки, рыночные торговцы,
шаманы, мошенники. Здесь болтали, заключали всякого рода сделки, резались
в карты, ловили при свете луны рыбу и устраивали веселые попойки. В этих
местах у Кинкаса Сгинь Вода было немало поклонников и приятелей, но с
этими четырьмя - Курио, Прилизанным Негром, Ветрогоном и Капралом.
Мартином - он почти не разлучался. Много лет подряд они ежедневно
встречались и проводили вместе все вечера. Иногда у них бывали деньги,
иногда приходилось туго; случалось, они объедались, случалось, умирали с
голоду, но выпивку всегда делили поровну и держались вместе - в дни
веселья и в дни печали. Только теперь Курио понял, как крепко они были