"Жоржи Амаду. Необычайная кончина Кинкаса Сгинь Вода (Новелла, Старые моряки #1)" - читать интересную книгу автора

показывают они свидетельство о смерти Кинкаса, подписанное врачом около
полудня, и этой жалкой бумажкой - только потому, что на ней напечатаны
буквы да налеплены гербовые марки, - думают умалить значение предсмертных
часов Кинкаса, Сгинь Вода, столь славно им прожитых, перед тем как
отправиться в последний путь по собственной доброй воле, о чем он громко и
членораздельно объявил друзьям и всем присутствовавшим.
Семья покойного: его достойная дочь, добропорядочный зять - чиновник с
видами на хорошую карьеру, тетя Марокас и младший брат - торговец со
скромным кредитом в банке, - утверждает, что вся эта история - просто
грубое надувательство, измышление плутов.и горьких пьяниц, негодяев,
стоящих вне закона и выброшенных из общества (всех этих приятелей Кинкаса
следовало бы упрятать за решетку, вместо того,, чтобы разрешать им бродить
по улицам и пляжам и шататься ночами в порту). Родственники Кинкаса без
всяких оснований сваливают на его друзей ответственность за нищенское
существование, которое он вел в последние годы, когда стал позором семьи и
доставлял всем одни огорчения. Дошло до того, что родные Кинкаса вообще
перестали упоминать его имя, о его похождениях никогда не говорили в
присутствии детей - для невинных крошек блаженной памяти дедушка Жоаким
давно уже скончался, вполне благопристойно, окруженный почестями и
всеобщим уважением. Отсюда можно сделать вывод, что впервые Кинкас умер
(если не физически, то по крайней мере морально) еще несколько лет назад
и, следовательно, в общей сложности умирал трижды; последнее
обстоятельство позволяет считать его, своего рода рекордсменом, так
сказать, чемпионом по части перехода в лучший мир, и в то же время дает
основания предполагать, что все последующие события, начиная с
засвидетельствования смерти и кончая моментом погружения Кинкаса в море,
представляют собою комедию, разыгранную им с целью еще больше испортить
жизнь родственникам, отравить им существование, опозорить и сделать их
предметом уличных пересудов. Кинкас отнюдь не был человеком уважаемым и
достойным, несмотря на почтение, с которым к нему относились его партнеры
отчасти за то, что ему удивительно везло в игре, отчасти за его
способность потреблять кашасу в неограниченных количествах, сопровождая
выпивку усладительной беседой.
Не знаю, удастся ли мне полностью раскрыть тайну смерти Кинкаса Сгинь
Вода (или его последовательных смертей), однако я предприму эту попытку;
ведь и сам покойник не раз говорил, что главное - это пытаться что-либо
сделать, даже невозможное.


II


Бездельники, болтавшие всюду - на улицах, площадях, в переулках, на
базаре Агуа-дос-Менинос - о последних минутах Кинкаса, оскорбляли тем
самым память умершего. Появилась даже книжонка с бездарными стишками,
воспевавшими его смерть, сочиненная местным рифмоплетом, и на нее долгое
время не прекращался спрос. А ведь память об умершем, как известно,
священна и существует вовсе не для того, чтобы пьяницы, игроки и
контрабандисты, торгующие маконьей, оскверняли ее, а также не для того,
чтобы служить темой пошлых куплетов, распеваемых уличными певцами у входа