"Ал.Алтаев (Маргарита Ямщикова). Гроза на Москве " - читать интересную книгу автора

веревку да клещи...
Царь даже попятился. Ему показалось, что у нее лицо дьяволицы. Ему
стало страшно.
- Свят, свят, свят, - забормотал он, - правду сказывают: что есть
женщина? Гнездо ехидны... Отыди от меня, сатана...
Он помолчал. Молчала и царица.
- Крестись, - сказал он устало. - Это ли бабьи затеи? Грех. - Он
вздохнул. - Настя-голубушка только плакала да Богу молилась о моем
здравии, и тебе то должно. "Я бы пытала их сама". Эки слова вымолвила!
Нынче лишних сто поклонов положи... молись паче... Я иду.
Он простился с ней холодно и чувствовал отвращение, касаясь губами ее
лба; и когда ушел, его все продолжали преследовать ее глаза, "очи
ведьмы-чаровницы" - страшные и злые.
В передней палате ждал царя митрополит Филипп. Еще и года не прошло с
тех пор, как его поставили митрополитом, и на Москве говорили, что царь
любит Филиппа, что помнит еще в младенческие годы, как ласков был в ту
пору молодой сын именитого боярина Стефана Колычева Федор Колычев, во
иночестве Филипп, как унимал его в детских горестях. Много лет никто не
слышал о Федоре Колычеве, а потом он объявился в Соловках, куда тянула его
тоска по святой иноческой жизни, вдали от зла и придворных хитростей. Там
кротостью завоевал он любовь братии и сделался соловецким игуменом.
Царь вспомнил о нем, призвал его на Москву на митрополичий престол.
Сначала Филипп противился, потом согласился с условием, чтобы уничтожил
царь раздор в земле Русской, не делил ее на земщину и опричнину. Царь не
согласился. Долго колебался Филипп, но увещевания духовенства заставили
его уступить. Пожертвовал собой Филипп для блага общего, думая, что сан
даст ему возможность смягчить грозного царя.
Под низкими сводами, на лавке, крытой зеленым сукном, виднелась
тщедушная фигурка митрополита в простой черной будничной рясе. Он приехал
прямо с работы с московской площади, где шла закладка под его руководством
храма Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев.
Худенькое, желтое лицо Филиппа было прозрачно, как восковое, тонкие
губы плотно сжаты; небольшие светло-синие глаза придавали этому
старческому в мелких морщинках лицу какое-то детское выражение.
Вошел в палату молодой опричник, принял от митрополита благословение
и сказал почтительно:
- Государь царь жалует тебя, святой владыка, хочет видеть тебя в
комнате.
Филипп встал и мелкими шажками, живой поступью пошел за опричником в
комнату, служившую царю кабинетом.
Филипп обрадовался, застав царя одного. На постройке церкви к нему
подошел князь Михайло Матвеевич Лыков и рассказал, будто в Александровской
слободе готовится целый ряд казней, что взят и мучим в застенках его друг,
старый всеми уважаемый боярин Федоров, лживо обвиняемый в измене, и молил
заступиться за Федорова.
Царь принял митрополита ласково, склонив низко голову, принимая
благословение, спросил о здоровье, о том, как идет строительство, и,
думая, что Филипп явился к нему просить о средствах для дальнейшей
постройки, сказал:
- О том строительстве, святой отец, о коем ты, должно, хочешь меня