"Марджори Аллингхэм. Смерть в Галерее" - читать интересную книгу автора

Выходя на улицу, они опять смеялись. А порывистый ветер старался
привлечь их внимание, развевая рукава одежды и досаждая брызгами теплого
мягкого дождя. Потом они оба часто вспоминали об этом. Когда они перебирали
в памяти каждый эпизод того рокового дня, жалобный плач ветра снова и снова
звучал, как предупреждение. Но в тот день они были глухи к его мольбам и шли
по предначертанному пути, ни о чем не догадываясь.

4

- Где они сейчас? В зеленой гостиной? О, Фрэнсис, как ты могла так
поступить? Как ты могла?
Филлида Мадригал лежала на кушетке среди кружевных подушек и обливалась
слезами.
- Мои нервы натянуты как струна. Это невыносимо, совершенно
невыносимо, - шептала она. - Малейший диссонанс отдается в моем теле
нестерпимой болью. Неужели было недостаточно для меня той унизительной,
совершенно невозможной сиены с Габриель? А теперь врываешься ты и
устраиваешь новую, с Робертом и Дэвидом!
Фрэнсис стояла на ковре в белой спальне. Она раздумывала о том, что все
это так похоже на Филлиду, она всегда так себя вела после семейных сиен,
которые, в сущности, не имели для нее никакого значения.
- Я не думала, что бабушка приедет сюда, мы с ней расстались еще
днем, - сказала она, поворачивая новое кольцо вокруг пальца. - Мне никак не
могло прийти в голову, что она приедет и примется за Роберта. Она так стара.
Мне показалось, что она не поняла ни слова из того, что я рассказывала ей
днем.
- О, она все прекрасно поняла, - от злости у Филлиды Мадригал высохли
слезы. - Она сильна, как лошадь, и упряма, как мул. Мне бы ее силу. Когда
Габриель вошла, опираясь на руку старой Доротеи, она сразу завладела всем
домом. Роберт имел неосторожность ей нагрубить. Это было идиотизмом
чистейшей воды. Я стояла там, и у меня началось сильное сердцебиение, это
значит, что завтра я буду совершенно разбитой. Она его выслушала, дала
выплеснуться ярости, позволила сказать самые непростительные веши, а потом
просто села и послала Доротею приготовить для нее спальню Мэйрика.
Естественно, Роберт возражал, я, конечно, тоже. Как она может здесь жить?
Неужели это разумно? Ее совершенно невозможно переубедить. Она сказала, что
тридцать лет спала в этой комнате и теперь намерена там поселиться. Что с
ней можно было поделать? Нам нечего было сказать. Я думала, что Роберт
упадет в обморок. Он был белый, как стена. Наконец, Доротея увела ее наверх.
Габриель не удостоила Роберта даже взглядом, она смотрела просто сквозь
него. Но она запомнила все, что он сказал. Она опасна, Фрэнсис. Неуживчивая,
эгоистичная, гордая старуха. И она здесь, в доме. Это ты виновата. Ты могла
убить ее этим всем. Что угодно могло из всего этого выйти. Тебе не кажется,
что ты должна сходить вниз?
Она села. Неяркий вечерний свет был к ней добр, красиво выделив
капризную линию ее рта и углубив тени вокруг глаз. Медные блики играли в ее
гладко зачесанных волосах.
- Пожалуйста, сходи к ним, Фрэнсис.
- Но я не могу! - утомленно ответила младшая сестра. - Роберт сказал,
что хочет поговорить с Дэвидом наедине. Он всем совершенно ясно дал понять,