"Светлана Аллилуева. Книга для внучек" - читать интересную книгу автора

Гриша согласился со мной, что "положение серьезное". Но теперь он,
будучи опытным дипломатом на поприще международного права, с прекрасной
карьерой, поездками за границу, лекциями и прочими атрибутами своих
достижений, не хотел, конечно, вступать в борьбу. Он все еще полагал, что я
такая же, как была сорок лет тому назад, и не желал думать о моем
американском опыте. Я же видела, что мне сейчас не под силу вступать в
сражение с властями, так как самым важным было как-то обеспечить Ольге
сносное существование. Я написала поэтому все, как мне продиктовали.
Весь процесс, обычно занимающий месяцы, завершен был в два или три дня.
1 ноября 1984 года Верховный совет подписал указ, а приехали мы сюда только
25 октября. Скорость неслыханная.*
По завершении этого процесса, один из наших опекунов пришел, чтобы
забрать наши американские паспорта и, как он выразился, ,,вернуть их в
посольство США". Тут я поняла, что последует немедленная реакция - и она
последовала.
Мы узнали - вернее, догадались о ней - по тому факту, что возле входа в
гостиницу на следующее утро собралась толпа иностранных репортеров,
аккредитованных в Москве. Как ни в чем не бывало, мы вышли в тот день, чтобы
ехать смотреть еще одну из московских школ. И вдруг молодой человек в
вязаной лыжной шапочке с телевизионной камерой на плече приблизился к Ольге
и спросил ее по-английски: "Вы - Ольга Питерс?" - "Не говори с ними!" -
крикнула я, схватила ее за руку, и мы прогалопировали назад в гостиницу.
Последующие дни было невозможно выйти из гостиницы - нас ожидали внизу
репортеры. Я пошла однажды утром
___________________
* Официальный выход наш из гражданства СССР занял потом два года и
завершился наконец 7 апреля 1988 года, когда мы уже вернулись в Америку.


49

(пока Оля занималась русским языком) к своему кузену Сереже Аллилуеву;
всего несколько кварталов от гостиницы, но заблудилась. За мной следовал
высокий, могучий чекист в штатском. Через несколько минут появились
репортеры, я просила их уйти. Чекист начал толкать их кулаками, и один, с
камерой на плече, чуть не упал. Я кричала на чекиста по-русски, чтобы он
остановился, на репортеров - по-английски, чтобы они ушли, - в СССР не дают
интервью на улицах - но обе стороны упорствовали. Тогда, потеряв терпение, я
,,послала" его по-русски, а их - по-английски, совершенно не думая о том,
что могу попасть в таком виде на экран... Оказывается - я попала, но из
кинохроники вырезали этого чекиста. Так что непонятно было, почему я так
разозлилась. (Это я узнала по возвращении в США.)
Затем - наши опекуны из МИДа доставили мне в гостиницу письмо от
консула США. Его показали мне издалека, но не дали в руки, так как там был
указан телефон, по которому я могла позвонить в консульство... Запомнить
телефон с одного взгляда я была не в состоянии, но письмо говорило о том,
что мне было хорошо известно: что мое и моей дочери американское гражданство
остается в полной силе, пока мы не пожелаем от него публично отказаться, в
присутствии посла США и под присягой. Значит - двойное наше гражданство
является теперь фактом, хотя советские спорили со мной! Письмо унесли,