"Светлана Аллилуева. Книга для внучек" - читать интересную книгу автора

неуспевавший в школе, болезненный и хрупкий, живший последнее время с сильно
пьющей матерью и начинавшей пить сестрой, Александр ничем не проявлял тогда
своих талантов. Но за прошедшие годы он окончил Театральное училище и нашел
себя.
Мы пошли смотреть его спектакли - очень изящную, романтическую "Даму с
камелиями", и я все не могла поверить... Это ли Саша? Это ли наш Саша,
выходящий из-за кулис и быстро раскланивающийся перед публикой после
спектакля, всегда имевшего успех?
Дома Александр показал нам свою небольшую квартирку, чистую, убранную с
огромным вкусом, но очень просто. Он совсем не пьет и чрезвычайно
чистоплотен. Так хорошо говорит, много читает - нет, не может быть! Он похож
на Василия, когда тот был совсем молодым и еще непьющим; нервное,
впечатлительное "аллилуевское" лицо с мягкими карими глазами, как у них
всех... Саша, Саша, какой ты стал! Спокойный, тихий, внимательный - ничего
от его самолюбивого, агрессивного отца. Александр очень внимательно и тепло
встретил Ольгу, и, хотя он не говорил по-английски, они сумели подружиться.
Он водил нас в театры, на песни и пляски цыган в единственном в мире
Государственном цыганском театре.
Мы встречались с Аллилуевыми, с Гулей и Александром и позже. Ольга
получила хоть небольшое представление о своей обширной семье. От Кати, моей
дочери и ее сестры, пока что ни слова, хотя мне сказали, что "ей было
сообщено


58

о нашем приезде". Она живет на Камчатке, изучает вулканы, работает на
исследовательской станции Академии наук.
Однако ни сын, ни внук не желают зайти к нам в гостиницу. Я никак не
могу понять этой перемены в сыне. Не он ли плакал в телефон, когда я жила в
Англии? Спрашивал: "Неужели я тебя больше не увижу?!" Ну вот, я здесь. Так
почему же ты не зайдешь ко мне поговорить, посидеть... Уму непостижимо. Он
попросил денег, я дала ему, что имела. Потом он пожелал пойти в валютный
магазин - я спросила: "Что тебе там нужно? Вы с Людой не похожи на
нуждающихся. Хорошая квартира, зимняя дача с поварихой, все готовое. Я лучше
дам денег Наде или Саше, они так обтрепались". Он рассердился и начал
кричать в телефон. ,,Ну, я не для того сюда ехала, чтобы слушать твой
крик", - сказала я.
Эта перемена в характере, в самой натуре - признак глубоко зашедшего
алкоголизма. Я наблюдала это и в своем брате. Процесс саморазрушения
захватывает дух и ум. Личность теряет свои качества, таланты, свою
привлекательность. Потрясающий творческий взлет, происшедший с моим
племянником Александром, и увиденный в сыне настолько же невероятный упадок
всех лучших сил за то же время - меня совершенно потрясли. Поэтому, когда
старые друзья говорили мне: "А ты совсем не изменилась!" - я считала, что и
слава Богу! Хоть что-то должно остаться неизменным в этом круговращении.
Не застала я в живых Александра Александровича Вишневского и Люсю
Каплера, Татьяну Тэсс и Фаину Раневскую. За то время, что мы были в СССР,
скончались Федор Федорович Волькенштейн и Сергей Аполлииариевич Герасимов -
два больших старых друга. Каким-то могильным духом веяло из Москвы, и у меня