"Любовь Алферова. Хрустальная медуза" - читать интересную книгу автора

Нет, Простухин все-таки оказался неблагодарной аудиторией. По-прежнему
по лицу его нельзя было догадаться, согласен ли он со своим красноречивым
другом. Но, по крайней мере, он зашевелился, выбрался из-за стола, сказал:
- В угловое кафе вчера цыплят привезли свеженьких. Наверное, и сегодня
еще торгуют. Ты ведь не завтракал? Пойдем, съедим по цыпленочку, похрустим
косточками. Хорошее слово - хруст. Хруст - Прокруст. Слыхал про Прокруста?
- Слыхал. Ну и что? - обиделся Шурик.
- Ничего. Мифология... Так идем, что-ли, завтракать?
Цыплята действительно были нежными, чудно изжаренными. К тому же
темные, штапельные шторы кафе хорошо затеняли маленький зал, сохраняя
прохладу. Под потолком беззвучно летали лопасти вентилятора. За стойкой,
на фоне экзотических сосудов с вином, скучала юная глазастая буфетчица.
Друзья запивали мясо кисленьким ледяным вином и блаженствовали. Когда
унялся первый голод, а на блюде, предсказуя новое наслаждение, еще
возлежали две поджаристые цыплячьи тушки, чуть сомлевший Александр
Николаевич обратился к Простухину, который ел так же задумчиво и медленно,
как работал.
- Ответь ты мне, наконец, прав ли я?
- Ты ведь не сомневаешься, что прав. Иначе не настрочил бы двести
страниц диссертации, да сотню таблиц в придачу.
- Мотя, ты не глуп, и мне хочется знать твое мнение.
- Откуда ты знаешь, глуп я или нет. Я биолог-недоучка. Лаборант. И
ничего не смыслю в математической моралистике. Мое дело - препараты
готовить и пробирки мыть... Доминанту, которую ты то и дело упоминал, я
понимаю с точки зрения физиологии. Это всего лишь очаг возбуждения в
центральной нервной системе, восприимчивый ко всем внешним раздражителям,
но тормозящий деятельность других нервных центров.
- Но ведь это ничуть не противоречит моим мыслям! Общество - тот же
организм, со своей сложнейшей нервной системой.
- И путь к всеобщему благоденствию пролегает через рациональную
организацию сознания?
- Именно так.
- Что ж, браво, - хладнокровно изрек Простухин, вонзаясь зубами в
цыплячье тело. - От всего сердца желаю тебе одолеть оппонентов, а их
наберется много, - добавил он, равномерно жуя. - Тебе надо закалить свой
дух. А для этого лучше всего покинуть на время наш пропыленный
университетский центр и рвануть в объятия дикой природы. Могу дать
подходящий адресок. На окраине взморья живет некто Кракарский.
Экс-профессор. У него свой дом. В уединении он занимается генной
инженерией или чем-то в этом роде, а на пропитание себе выращивает капусту
и продает ее оптом. Весьма своеобразный старикан. Я сам, между прочим,
завтра исчезну, потому что осатанел от жары. Хочешь, записку напишу
Кракарскому? Он тебя радушно примет.
- Не надо, - сердито ответил Шурик, выслушав вялую, с расстановками
речь Матвея. - Мне пока не до отдыха. Свой, как ты выражаешься, дух я
предпочитаю закалять в библиотеке. А если уж и надумаю двинуть к морю, то
не к твоему экс-профессору, торгующему капустой, а на дачу, куда однажды
мальчишкой приезжал с родителями. Там хозяйка Ангелина, душевная женщина.
А у нее дочка Альмира, Алька... Задиристая такая девчонка. Мы с ней
дружили, хоть и устраивали потасовки каждый день, - Александр Николаевич