"Светлана Алексиевич. Зачарованные смертью" - читать интересную книгу автора

"Игорь" - это фантазия отца.
- Конечно, Глеб - лучше, - сказал он сердито.
- Но ты у меня не женишься ни на первой любви, ни на продавщице! -
грозила я.
У меня два страшных сна... Один, как мы с ним тонем... Он ведь хорошо
плавал, однажды я рискнула поплыть вместе с ним далеко в море. Повернула
обратно, чувствую, сил не хватает - ухватилась за него, да мертвой хваткой.
Он кричит: "Отпусти!" Я кричу: "Не могу!" Вцепилась, на дно его тяну. Он
все-таки оторвался и стал меня подталкивать к берегу... Поддерживает и
подталкивает... Так мы с ним выплыли.
А во сне я его не отпускаю... Мы и не тонем, и не выплываем... Идет
такая схватка в воде...
Второй сон... Начинает идти дождь, но я чувствую, что это не дождь, а
земля сыплется. Песок. Начинает идти снег, но я уже по шороху слышу, что это
не снег, а земля... Песок. Лопата стучит, как сердце шох-шох, шох-шох...
Опять меня к концу тянет... К краю. Не хочу! Не хочу!

О, мне со дна дано увидеть больше,
Чем с высоты. Я вижу звезды днем.
И запах трав слышней на дне колодца,
И звуки все куда нежнее в нем.

Я много думаю о смерти, но я не хочу себя убить. А как он там? Что там?
Он любил море, речку, колодцы. Он любил все, где жила вода, она его
завораживала: "Смотришь в воду, а там темнота". Или: "Только тихая звезда
побелела, как вода. Темнота". Еще: "И вода течет одна... Тишина".
И здесь я подхожу к самому страшному месту... Как только я на него
наталкиваюсь - быстро отхожу, отбегаю в сторону или иду-иду, а перед этим
моментом останавливаюсь как вкопанная. Нет, я не права, а может быть, и
права. Нет, конечно, я не права. Это самая страшная мысль, которая у меня
была. Все-таки осмелюсь... Произнесу... Впервые произношу ее вслух, вдруг я
от нее таким образом освобожусь. У меня нет другого способа выкинуть ее из
души, кроме как решиться вымолвить... Вытащить из себя...
Каждый год я писала новый реферат, который потом должна была защищать
на кафедре в институте. Как всегда, дома обсуждали его вместе. Я читала за
ужином свои выписки, стихи, полюбившиеся цитаты. "Поэты, жизнь отдавшие
народу, в народе остаются навсегда", - так обозначалась моя тема. Кто есть
поэт? Какая у него неизбежная судьба в России! Судьба умереть... В связи с
этим мы много дома говорили о смерти, о Родине. Из меня, как из
рождественского мешка, сыпалось, сыпалось... Цитаты о нищей дорогой Родине,
о том, что мать-нищенка дороже всего... Мой любимый эпиграф ко всему в нашей
истории: "Люблю Отчизну я, но странною любовью..." Повторяла, как Блок в
письме матери после приезда из-за границы писал, что родина сразу показала
ему и свиное, и божественное лицо. Упор, конечно, делался на божественное.
Что еще происходило в этот последний год? Игорь ездил в Москву на
могилу Высоцкого. Влюбился в девочку Наташу, после что-то у них разломилось,
он перестал говорить о ней стихами. Взял и постригся наголо, стал очень
похож на Маяковского.
Последнее лето... Загорелый. Большой, сильный. Ему давали на вид
восемнадцать лет. Поехали на каникулах с ним в Таллин. Он был там второй