"В.Александровский. Философия морали Им.Канта: Обретение или потеря? " - читать интересную книгу автора

совершить этот поступок, но это будет моей игрой. Реальный же долг возникает
только в общественных отношениях, и слово "долг" является термином
определённых отношений с другими людьми, а вовсе не отношений воли и разума.


Раздел третий


Традиционная антропология подкрепляемая жизненным опытом указывает нам
на присутствие, союз и борьбу в едином человеке двух врождённых характеров:
индивидуального творческого и любвеобильного диалогического.
Творческий характер ищет автономии, самоопределения собственным
разумением, уединения, и средств для творчества; он склонен к бунту,
освобождению от требований общества и являет черты аутизма. Его акты
индивидуальны, имеют созидательную цель и, если касаются другого, то не
обращаются к нему, а направляются на него, как на предмет.
Любвеобильный диалогический характер живет в отношениях с ближними,
всегда ищет и находит милого друга, волеопределяется не умом и творческими
целями, но отношением к другим людям, с которыми он связан нравственными и
политическими узами. Его акты не индивидуальны, но диалогичны, то есть,
направлены не на другого, как на предмет, а обращены к другому, как лицу.
Для него свобода это качество отношений с людьми, а не беспрепятственность в
достижении целей.
Чтение "Критики практического разума" Эммануила Канта наводит на мысль
о том, что в авторе этого труда указанная выше психическая дуальность
человека сложилась с преобладанием индивидуального творческого характера, в
ущерб характеру любвеобильному диалогическому. Поэтому для него свобода
означает, прежде всего, автономию, или законодательство самому себе
собственным разумением. Это доказывается уже его понимание воли,
определяемой практическим разумом: "практический разум занимается
определяющими основаниями воли, а воля - это способность или создавать
предметы, соответствующие представлениям, или определять самое себя для
произведения их". Ясно, что это творческая воля, а вовсе не нравственная
диалогическая воля.
Вместе с тем, ему известно, что традиционное общество сомневается в
способности разума законодательствовать и выдвигает "заповеди", не
обосновывая их разумно. С другой стороны, новое просвещённое общество,
признающее за разумом высшее гуманистическое достоинство, склонно к тирании
общественной пользы и всеобщего благополучия. Так, он говорит: "Применение
чистого разума /.../ только имманентно, эмпирически обусловленное же
применение, которое притязает на единовластие, трансцендентно и проявляется
в требованиях и заповедях, которые совершенно выходят за пределы разума...".
И он бунтует против притязаний общества на власть над индивидом, но делает
это чисто академически, пытаясь доказать, что эмпирический практический
разум, считающийся с наличными условиями, как они есть, должен быть
подвергнут ограничению на основе критики, которой он его подвергает в своём
труде. Ибо его критика направлена именно против практического разума вообще,
но не против чистого разума, который имманентно практичен. И чистый разум,
по его мнению, "вообще имеет своей обязанностью удерживать эмпирически
обусловленный разум от притязания, будто исключительно он один служит