"В.Александровский. Философия морали Им.Канта: Обретение или потеря? " - читать интересную книгу автора

персональных сдержек, выродится в "войну всех против всех". Поэтому Кант
резонирует: "В самом деле, если бы моральный закон ясно не мыслился в нашем
разуме раньше, то мы не считали бы себя вправе допустить нечто такое, как
свобода...".
В человеческой реальности, на самом деле, нет такой свободы, и нет
такой проблемы - всё это лишь теоретическое озадачивание себя в попытках
умозрительно построить модель общества, исходя из абстракции "свободного
индивидуума". Но такая проблема может возникнуть и возникает, в условиях
революционной разрухи и социальной брошенности, когда человек остаётся в
одиночестве и сам строит свой мир. Тогда он подхватывает эти теории, которые
оказываются к месту, и строит некий образ, который может только походить на
общество и человека в нём.


Раздел четвёртый


В отличие от социальных инженеров Просвещения, мы, пережившие весь ужас
революционной свободы и революционного закона, гнездящегося в разуме борца
за всеобщее счастье, не можем отождествлять абстрактную свободу абстрактного
индивида, - исходного элемента построения свободного общества, - с той
подлинной свободой человека, которая делает возможными мораль, право, закон
и суд. Мы утверждаем: эти суть разные "свободы". И подчёркиваем здесь это,
потому что Кант смешивает, отождествляет и не различает их, - как видно из
уже цитированного высказывания, кое мы теперь приведём в полном объёме:
"моральный закон есть условие, лишь при котором мы можем осознать
свободу, я хочу напомнить только то, что свобода есть, конечно, ratio
essendi морального закона, а моральный закон есть ratio cognoscendi свободы.
В самом деле, если бы моральный закон ясно не мыслился в нашем разуме
раньше, то мы не считали бы себя вправе допустить нечто такое, как свобода
(хотя она себе и не противоречит) Но если бы не было свободы, то не было бы
в нас и морального закона".
Поверхностному уму это высказывание может показаться логичным, учёным,
единым по смыслу, но внимательный взор обнаруживает эклектику.
Слова, с которыми нельзя не согласиться, суть следующие: "свобода есть
ratio essendi морального закона". В переводе они означают, что свобода есть
основание бытия закона; просто закона, - потому что, строго говоря, не
существует "морального закона", иначе мораль была бы частью права; и такое
словоупотребление является бытовым и приблизительным. Очевидный и бесспорный
смысл этого высказывания принадлежит общественно-правовому полю: закон - для
свободных людей; свободных в правовом смысле слова; в том смысле, в каком
римское право говорит, что раб и сын, не эмансипированный из-под власти
отца, несвободны. Все другие толкования уводят нас в темный лес произвольных
умопостроений.
Вторая часть той же фразы: "моральный закон есть ratio cognoscendi
свободы"; в переводе означающая, что закон есть основание познания
свободы, - уже не выглядит столь же бесспорной. Во-первых, потому что
принадлежит гносеологии (теории познания), и, во-вторых, потому что отсылает
к субъекту познания, и этим делает утверждение частным. Да, возможно, что
некто впервые сознаёт себя свободным, когда сталкивается с законом, но это