"В.Александровский. Философия морали Им.Канта: Обретение или потеря? " - читать интересную книгу автора

всецело покоится на своей чистой части. Будучи применима к человеку, она
ничего не заимствует из знания о нем (из антропологии), а дает ему как
разумному существу априорные законы".
В самом деле, практически созидая, человек практически познаёт
физические законы, а также устойчивые феномены человека и общества, но
моральных законов он при этом не познаёт, потому что они обнаруживаются не в
инструментальном творчестве, и не в техническом сотрудничестве, но - в
межличном общении, хотя бы оно и свершалось в ходе технического
сотрудничества и совместной творческой деятельности. То есть, моральные
законы обнаруживаются преимущественно в осуществлении человека как
"животного общественного", а не только умелого. Моральные законы
обнаруживают своё существование в ходе совместной технической деятельности в
виде чувств достоинства и унижения, справедливости и несправедливости,
награды и обиды, равенства и неравенства, долга и его исполнения, приличия,
оскорбления и т.п.; и могут в этих своих феноменах познаваться практически,
как составляющее бытия человека. Но как таковые, как законы (или правила,
способные становиться обязательными в актах принятия и согласия), они не
познаются, но даются и получаются в общественных отношениях, типа:
"старший-младший", "авторитетный-ведомый", "направщик-направляемый".
Кант, однако, не заходит столь далеко, - он лишь отнимает у морального
закона статус эмпирически познаваемой вещи, оставляя его предметом "чистой
философии", когда говорит, что "вся моральная философия всецело покоится на
своей чистой части. Будучи применима к человеку, она ничего не заимствует из
знания о нем (из антропологии), а дает ему как разумному существу априорные
законы".
Здесь напрашивается аллюзия на библейскую книгу Генезис (Бытия), в
которой даётся аналогичное откровение о человеке. Там моральный закон также
выводится из разряда эмпирически познаваемых вещей, ибо первая заповедь
запрещает самостоятельное эмпирическое познание моральных ценностей (=
запрет вкушать от плодов древа познания добра и зла). Человек добывает
многоразличное знание о себе и мире в процессе возделывания Сада вместе со
своей помощницей Евой, но моральный закон его призывают получать в готовом
виде, от авторитетного лица, Хозяина Сада. Отличие библейского мифа от
концепции Канта состоит в том, что Адам, хотя и получает закон в виде
разумного принципа деятельности: не пользоваться познавательной способностью
в вопросах морали (сиречь, добра и зла); но этот принцип отсылает к Лицу,
Хозяину Сада, как даятелю морального закона, а не к чистой философии,
которая есть та же самая способность познания, относительно которой Хозяином
издан запрет к применению в области морали.
Следуя этому, можно было бы предположить, что, отделяя сферу морали от
сферы познания, Кант просто разделяет эмпирическое инструментальное познание
от теоретического. Однако, это не так. Кант не просто выделяет теоретическое
познание, но придает ему особый статус - способность созерцания абсолютной
необходимости, могущей стать основой обязательности, через разумные
принципы, открывающиеся в таком возвышенном созерцании, но изначально
присущие уму. Так что ум открывает здесь для себя собственную истину, и
достигает этого путём критики собственных содержаний.
Такое возможно только в предположении, что разум человека прикосновен к
абсолютным (отделённым) идеям, содержащим в себе в свёрнутом виде весь
моральный космос, который может быть обнаружен путём логического раскрытия