"Климент Александрийский. Кто из богатых спасется " - читать интересную книгу автора

указал и при благодати Того, Кто вечную жизнь предлагает, ему оставаться
посоветовал.


Глава 11

Что же такое было теперь этим, что юношу к бегству устремило и без
причин заставило бежать от Учителя, отступиться от своей просьбы, надежды,
от жизни, от трудов, какие уже совершены были[7]? Продай имение твое. Но что
значит это? Не это повелевает Господь, о чем некоторые слишком поспешно
думают, что наличное свое имущество он должен был разбросать и со своими
богатствами расстаться; нет, он должен был только (ложные) мнения
относительно богатства из своей души выкинуть, алчность и жажду их,
безпокоиться о них перестать, устранить со своего пути эти терния жизни,
заглушающие собой семена Слова. Потому что вовсе не представляет собою
чего-либо великого и достойного подражания в чем-нибудь недостаток иметь без
отношения к (вечной) жизни. Если бы это было так, то вовсе ничего не
имеющие, но, ходя обнаженными, выпрашивающие что необходимо на день, по
дорогам располагающиеся нищие. Бога же и праведности Божией не знающие,
единственно из-за этой крайней нищеты своей, из-за этой безпомощности жизни,
из-за этого неимения вещей ничтожнейших должны были бы считаемы быть за
людей счастливейших и богоугоднейших и за наследников жизни вечной. И это не
новое что-либо, от богатства отрекаться и оное нищим или бедным раздавать;
многие это делали и до пришествия Спасителя. Одни из-за того, чтобы досужнее
было заниматься науками и мертвой мудростью, другие из-за хвастовства и
тщеславия, как например Анаксагор, Демокрит, Кратес[8].


Глава 12

Итак, что же это за новое повеление дает Спаситель? Что заповедует Он
как Бог, собственно, в качестве Бога, Коему единственно свойственно
животворить? Что заповедует Он такого, что древних (так как они такой
заповеди не имели) не спасало? В какой мере новое творение есть нечто
исключительное? Сын Божий поясняет это и сему учит. Не чувственное что-либо
заповедует Он, что и другими было делаемо, а нечто другое. Он заповедует то,
что чувственным лишь означается. Он заповедует большее, Божественнейшее и
совершеннейшее, а именно: самую душу и ее образ мыслей и расположений
обнажать от того, что страстьми порождается, и с корнем инородное из сердца
вырывать и выбрасывать. Вот послушание пристойное верующему и учение
достойное Спасителя. Те из древних, которые пренебрегали внешними вещами,
хотя и отказывались от своих имений и даже уничтожали оные (Кратес и
Анаксагор), но душевные страсти, полагаю я, при этом они расширяли, потому
что они впадали в гордость, в тщеславие и суетность, начинали презирать
прочих людей, о себе самих думая, что они сделали нечто превышеественное.
Мог ли же теперь Спаситель добивающимся вечной жизни советовать нечто
вредное и гибельное для жизни, которую Он обещает? Потому что если бы Он и
дал такой совет, отрекшийся от своего богатства тем не менее мог бы твердо
удерживать в себе жажду и стремление к нему и жить с этими. Он расстался бы
со своим имением; но, терпя недостатки и желая розданное возвратить, он мог