"Анатолий Алексин. Ночной обыск " - читать интересную книгу автора

лично прочтет...
- А если он не прочтет?

Несколько дней и ночей подряд я занималась психологическими
исследованиями. На улице я внезапно присаживалась: ноги немели, точно не
могли вынести тяжести моих раздумий. Припоминая факты, я отыскивала такие,
что были косвенными доказательствами отцовской неверности. Слово
"доказательство" стало тягостно популярным во всей стране. Телевидения еще
не было, а траурно-черные, окаймленные пластмассовым кругом тарелки,
висевшие на стене, оповещали о самом главном, чем жило общество. Получалось,
что жило оно в основном поисками доказательств: прямых, косвенных и всяких
иных. Доказательств обнаруживалось столько, что непонятно было, где отыщется
соответствующее им количество столбов позора, к которым следовало бы
пригвождать.
Беспощадней всего терзало меня непонимание: безумно должен был
влюбиться отец, если не посчитался ни с мамой, ни со мной, ни со временем?
"А может быть, любовная неверность теперь поощряется, ибо отвлекает от
неверности более страшной?" - по-детски, разумеется, но почти так размышляла
я.
Усиленные поиски чьей-то вины ведут нередко к ее мнимому обнаружению.
Внешнее обличье факта зависит от того, какими глазами на него взирают. И
обличье, увиденное искаженным взором, принимается часто за суть. Особенно
если мы опасаемся этой сути. Говорят, у страха глаза велики... Не только
велики, но и целенаправленны. "Кто ищет, тот всегда найдет!" - издевательски
звучали в ту пору слова еще одной легкомысленной песенки.
Так я думаю ныне, отвлекаясь от цели своих тогдашних исследований. А в
те давние дни поиски приводили к доказательствам, хоть и косвенным, но,
убеждала я себя, безусловным.
"Может, отец, обкармливая меня удовольствиями, от меня откупался?"
Поиски вины рождают подозрения... Но главное мое подозрение не было
надуманным: почему отец не ревновал маму?
- А раньше он тебя ревновал? - осведомилась я в ходе расследования.
- Как безумный! - ответила мама. И глаза ее заискрились
воспоминанием. - Как безумный... Но после излечился с помощью, как
выяснилось, сильнодействующего лекарства "Лариса". - Мама спохватилась: - Я
не виню его. А просто так... отвечаю тебе на вопрос.
Ответ ее, однако, стал одним из самых весомых косвенных доказательств.
"Нормально ли было маму не ревновать? - нагнетала я. - Да еще к
комкору, который полки и дивизии побеждал, города завоевывал... Что ему
стоило победить и завоевать какое-нибудь слабое женское сердце?"
Мамино сердце я не считала слабым. Но отец-то, если любил, не должен
был считать его сильным и стойким. Он должен был сомневаться, тревожиться...
А он не тревожился и не сомневался.
Расследование дошло и до припадков маминой ревности. "Нет, они не были
беспричинными! - наконец образумилась я. - Мама страдала отнюдь не напрасно.
Она все предчувствовала! А я нет... Следила за нею, красавицей, во все
глаза. А следить-то надо было, оказывается, за некрасивым отцом!"

Надя с пятого этажа считалась самой модной девочкой в нашем доме.
Называть Надю самой очаровательной мне не позволяло самолюбие, а может, и