"Валерий Алексеев. Желтые очки" - читать интересную книгу автора

чувствует! Вот выбью два передних зуба - всю жизнь будешь шамкать, собака.
Вне всякого сомнения, слова относились ко мне.
Я встал, пошел по направлению к малышу, голосок усилился.
- Иди, иди навстречу гибели. Иди, иди, я тебя ногами до смерти
запинаю...
Я снял очки - голос пропал. Пропал и треск, и шум, в ушах пел ветер.
Малыш по-прежнему пыхтел, ползая по ступенькам.
Дрожащими руками я надел очки - в ушах запищало, как в маленьком
транзисторе:
- Иди, иди, в живых не останешься...
И, не сообразив как следует, чт? происходит, я подошел к малышу
вплотную и встал над ним, сунув руки в карманы.
Он поднял круглые свои глазенки, испуганно на меня посмотрел.
- Попробуй только тронь, собака! - чирикнуло над ухом. - Вот позову
отца, он из тебя свиную отбивную сделает!
- Ты что же это, - сказал я сурово, - безобразник? Кто разрешил тебе
такие гадкие слова говорить?
- Я ничего не говорю, - сказал малыш хриплым голосом и заплакал. - Я
ничего не говорю, что я тебе сделал? Иди отсюда, чего пристал?
Смутившись, я отошел от ступенек и обернулся.
Карапуз глядел мне вслед и молчал. Но в ушах моих стрекотало:
- Большой, а дурак! Большой, а дурак! Что, взял? Спасаешься бегством?
Мне стало жутковато, и я поспешил домой.
Дома не было никого.
Я заперся у себя в комнате и начал исследовать очки. В них по идее
должен быть вмонтирован микроприемник.
Но ничего, кроме проволоки и плексигласа, в очках моих не было.
Я размотал всю проволоку, поскреб отверткой стекло, попробовал даже
осторожно поджечь. Плексиглас горел, как настоящий.
По-видимому, весь секрет именно в проволоке: она была как бы антенной,
образующей колебательный контур. Но обязательно должен быть динамик. Сама по
себе антенна не могла звучать.
Я провозился с очками до маминого прихода, но динамика так и не нашел.
Когда стукнула входная дверь, я кончал наматывать проволоку на дужку.
Мне не хотелось пробовать очки на маме, но я боялся, что в них
что-нибудь сломалось, и, когда мама тихонько толкнулась в дверь моей
комнаты, я быстро посадил очки на нос и открыл ей дверь.
Мама испугалась.
- Господи, что с тобой? Глаза болят? - быстро спросила она. "Господи,
что с ним, глаза болят", - маминым голосом прострекотали очки.
- Нет, что ты, - сказал я смущенно. - Так, дурака валяю.
- А, ну валяй, валяй, - сказала мама. "Пусть пококетничает, ничего, -
чирикнули очки. - А то еще усы отпускать соберется. Очки можно снять, с
усами сложнеe".
При чем тут усы - мне было непонятно. При всем своем желании я никак не
мог их отпустить: под носом моим вылезло всего лишь одиннадцать длинных и
толстых белесых волосинок. Я потому знал количество, что аккуратно их
подстригал.
Очки мои сползли на кончик носа.
- Смешной ты какой, - сказала мама. "Весь в отца", - пояснили очки.