"Энна Михайловна Аленник. Напоминание " - читать интересную книгу автора

сделать!"
"Благодарю. Все уже позади".
Коржина я в тот день на лекциях не видел. Его не было и в столовой. Он
вошел перед самым закрытием, в непросохшей тужурке, весело кивнул нам... И
тут случилось что-то уму непостижимое. Госпожа Уварова покинула свое место
за кассой, подошла к нему, сказала:
"Как мы вам благодарны!" - и обеими руками пожала его руку. Будь у нее
третья рука - пожала бы тремя.
Они вышли из столовой вместе...
...Вы спрашиваете, что затем? .. Затем, то есть через год, они сушили
пеленки у вышеупомянутого дымохода на вышеупомянутом чердаке. И эта
каторжная ее жизнь продолжалась более полугода, пока он не получил диплом
и, забрав жену с ребенком, не уехал преподавателем в Среднюю Азию.
Диву даешься, чем иногда можно покорить такую незаурядную женщину.
Романтическим фокусом, который выглядит подвигом, риском для жизни при
отсутствии риска. Этаким Евгением, спешащим спасти свою Парашу. Уверяю вас
- в отличие от героя "Медного всадника", Коржин все учел: и надежность
лодки, и наличие брезента, под которым временами укрывался, отчего сторожу
и казалось, что лодка пуста, и направление ветра, гнавшего лодку в нужную
сторону, и то, что он умелый, выносливый пловец.
Такова интересующая вас история женитьбы Коржина. В заключение скажу:
не знаю, как для него, но для нее этот брак оказался не слишком
счастливым. Более того, полным горечи. Она была женщиной, вызывающей
поклонение, самой чарующей из всех, каких я встречал на своем веку. Я
увидел ее спустя десять... потом спустя еще двенадцать лет - случайно, в
Ленинградской филармонии, с сыном, - и, боже, в кого она превратилась!..
...Времена? Разумеется, времена были пережиты не легкие: война
четырнадцатого, революция, гражданская война - все учитываю, но добавьте к
тому безжалостную непоседливость супруга, бесконечные переезды с детьми из
города в город...
...Самого Коржина? За день до встречи с Варенькой - да нет, Вареньки
уже почти не осталось, с Варварой Васильевной - я столкнулся с ним нос к
носу в книжной лавке. Совсем как де Голль с архиепископом.
Правда, нам не надо было ухищрений, чтобы столько лет избегать встречи.
Я трудился в Петербурге. Он получал медицинское образование в Московском
университете. В четырнадцатом году, оставив в Москве жену с двумя детьми,
он отбыл хирургом в действующую армию.
Затем, после легкого ранения - кажется, в ногу, - он начал второе турне
с семьей по городам и весям Средней Азии. Там, по крайней мере, тепло и
дешевы фрукты.
Благоверной легче одеть и прокормить семью.
Так был закончен рассказ о женитьбе Коржина.
На этом можно бы распрощаться с маститым профессором, не знающим о
жизни своего прежнего близкого друга даже того, что успели на предыдущих
страницах узнать мы. Например, что причиной его непоседливости, его
многочисленных дореволюционных турне по городам и весям был волчий билет,
так сказать, продленный сразу же по приезде в Среднюю Азию.
Но может быть и так: профессор об этом знал, да запамятовал. Все же он
- друг-недруг. Налицо непрощение. А непрощение - это неравнодушие, интерес
к судьбе непрощенного. И хотя интерес этот со знаком минус, невозможно