"Энна Михайловна Аленник. Напоминание " - читать интересную книгу авторав наших краях появился и в самое пекло попал. А правильнее сказать, не
один раз влезал в самое пекло. Каким он это Делал образом - это я вам погодя. Сейчас скажу, что прибыл он наконец после всех пересадок и остановок, слава богу, жив-здоров. По слухам, считал я, солидности он должен бы себе прибавить. Нет, не прибавил. Вот залысины на висках появились порядочные. И очки на носу появились другие, бифокальные: стекла из двух половинок, нижняя для близи, на больного и на операционное поле смотреть, верхняя - для дали, все прочее видеть. Тринадцать лет назад, с тогдашнего моего щенячьего роста, был Коржин очень высоким, а оказался среднего роста, мне до уха. Приехал он не один. Семья - сам-четыре. Жена... как сказать? Хороша, да одета так-сяк, с небрежностью, с вызовом женскому полу. Вы, мол, стараетесь, а мне на тряпичные дела с высокой башни плевать, ниже они моего достоинства. Значит, как понимаете, гордости многовато. В остальном - ничего, преданная. Вполне знает, что у нее за муж. И еще: сама себе на рояле аккомпанирует и поет. Услышал я ненароком в первый раз - остановился у окна как вкопанный. Такое пение в зале концертном тысячи бы собирало людей и рублей. А ей и дома если в месяц раз выдастся время попеть - это еще хорошо. Что ж, не она первая, не она последняя, чей талант уходит на семью. А бывает, ни на что, в тартарары уходит... Жене Коржина требовался другой талант - мужу соответствовать, быстроте его жизни. Если по стрелкам часов - молниеносно он жил. Терпеть не могу быстрых: раз-раз, с плеча рубят, без участия головы. Им же главное - от дела или от просителя поскорей отмахнуться. Но тут я нужен, чтоб на ходу в ответ буркнул, как некоторые персоны буркают. Поспешностью он не обижал. Минуту на вас потратит, а вглядится как следует, вниманием утолит. И человеку покажется - много времени ему уделено. Вместительная у Коржина минута... Ни в какие мистики я не верю, но часто в голову лезло, что у него с временем особые отношения: не он времени, а время ему подчиняется, другим ходом для него идет. Жене его, Варваре Васильевне, должное надо отдать, к жизни мужа скоростной она приноровилась. Вот совладать с обидой, что отдельная от семьи жизнь мужа - это главная его жизнь, а на совместную рожки да ножки остаются, - с такой обидой, похоже, она тогда еще не совладала. Хотя, когда единственный раз вырвалось у меня про певческий ее талант загубленный, ответила, что счастлива быть полезной мужу, чей талант куда более необходим людям. Гордо ответила. Но когда дело касалось детей - гордость ее пропадала. Был вскоре по приезде в Самарканд случай, когда их Саню принесли в больницу окровавленного, сообщили отцу, что купался в Зеравшане, нырнул, угораздил в корягу и череп раскроил. А отец не вышел взглянуть на сына. Оперировал кого-то и после такой вести продолжал операцию как ни в чем не бывало. Только помощнику шепнул что-то и послал поглядеть. Варвара Васильевна в это время продукты раздобывала - нелегкое в ту пору дело, подкараулить их надо было. Возвращается она в свою квартиру при больнице. Охотницы первыми страшную новость сообщить - ждут у дверей. Говорят, |
|
|