"Энна Михайловна Аленник. Напоминание " - читать интересную книгу автораполучалось.
Видя такую картину, Алексей Платонович как скажет: "Сограждане и друзья мои! Что это за такая заупокойная месса?! Саня, помоги мне утереть слезы плаксивому обществу нашей любимой арией, которую нам удалось превратить в роскошный дуэт". Саня застеснялся, буркнул, что лучше бы утереть слезы чем-нибудь другим, но подошел. Был он уже с отца, но потоньше костью. Оба стояли друг перед другом и дирижировали друг другу, то есть изо всех сил махали руками. Запели они - один зычным, другой переходного возраста голосом: "Торр-ре-адор, смеле-э-э-э-е!.." Невозможно перевирали они мелодию, бычились, раздували легкие, а на повторе "Тореадор, тореадор" - такое пошло немыслимое, уму непостижимое вранье, что смеху полна стала комната. Все развеселились, кроме меня. Не терплю неверных звуков... До сих пор не пойму, отчего именно в тот вечер начал я, как никогда, корить себя за то, что не сказал этому человеку без музыкального слуха, но со слухом к нутру человеческому, - отчего же не сказал ему о своем заветном?.. Через день они уехали. Снова на стол легла рука. Другая по дороге к столу сделала плавное движение, похожее на дирижерское. - Да, и теперь думаю: откройся я Алексею Платоновичу сразу по приезде его в Самарканд, когда еще минуты для бесед у него были, - подтолкнул бы он меня к моему делу. Не открылся, дурак. Считал, музыкой с малых лет надо... старый уже для музыки. А мне тогда двадцать пять было, неженатый оркестр той же "Неоконченной" продирижировать, - приняли бы. А так - других дирижеров коплю... Хотите послушать? Есть Бах: Страсти по Матфею, по Иоанну. Все симфонии Бетховена есть. "Неоконченная" Шуберта, конечно. Дирижирует бывший ваш, ленинградский, Зандерлинг. Входим в чистую комнату. Самодельные стеллажи с пластинками. Проигрыватель на столе. На другом краю стола - чайник, пиала и какая-то еда в бумаге. Со двора вносятся две табуретки. Слушаем "Неоконченную". Хозяин слушает, как главный дирижер своего подопечного. Слушанье для него - напряженная работа. "Неоконченная" кончается. Он говорит: - Хорошо. Но есть замечания. Суховато кое-где... Да, надо было открыться... Хозяин не провожает до калитки, остается в комнате. Остается один, с обостренным, лютым голодом к своему делу... - Вы что это о нем рассуждаете, будто он дирижер? - спрашивает один из сопровождающих меня по следам жизни Коржина. - А может, и гениальный! - отвечает ему бородач. - Вот будь вы директором консерватории, приди он к вам в двадцать пять лет - ведь не дали бы ему ни на час студенческого оркестра. - И правильно бы сделал. Молчание. Висит тяжелая тишина несогласия. Открываю калитку, выхожу. Ноябрьский день, солнечно, тепло, как летом. |
|
|